Не все то золото

Никольская Наталья

«Ага, уедете! Скольким таким дурочкам ты вскружил голову, Олег? — мысленно обратилась я к покойному. — И как только девчонки могут попадаться на такую удочку? Видимо, недостаток опыта сказывается». Впрочем, меня и в столь нежном возрасте нельзя было купить на подобную херь.

— Потом его забрали в милицию, и он отдал золото. Мне оно совсем было не нужно… только бы он оставался всегда рядом… Ираида Сергеевна его выгнала, и сама на следующий день уехала к подружке. Не могла выносить одиночества, старая ведьма! — Катька не

выдержала и снова заплакала. — Скольким она жизнь испортила? Господи… да чтоб ей…

Рыдания душили девчонку, и она дала выход своим эмоциям. До этого она все-так и держалась более-менее стойко. Наверное, ярость и злость дали толчок.

Катька наревелась и стала размазывать слезы по щекам, оставляя черные потеки от туши. Она принялась вытирать их своим платком, который уже был достаточно грязным, а теперь и вовсе принял неприглядный вид. Жора протянул Катьке свой носовой платок.

— Спасибо, — чуть слышно прошептала Катька и начала пачкать и Жорин платок.

Оглядев его смущенным взглядом, она вжалась в стул и продолжила:

— В тот день он пришел с утра забрать свои вещи, наверное. Ираида Сергеевна еще не приехала, и он был один в квартире. Я решила зайти. Олег стоял в кухне и вынимал из шкафчика на стене коробочку с чаем. Мы выпили чаю, и Олег сказал, что уезжает. Я спросила его, что будет с нами? Он ответил мне, что никогда не думал о НАС и еще… засмеялся… мне в лицо. Сказал, что я, наверное, неправильно его поняла и чтобы я ни на что не надеялась. Потом встал и начал спокойно мыть чашки. Он стоял ко мне спиной и напевал себе под нос песенку. Знаете такую: «Ты меня не ищи, я страдать и плакать не буду…Просто все — уходи, скоро я тебя позабуду…» Поглядывая на меня искоса, продолжал петь. Это было последней каплей… Я схватила сковородку с плиты и ударила его по голове. Он упал. Я поставила сковородку на плиту, закрыла воду… И ушла, — Катька опять начала всхлипывать.

— Ведь я же его любила!..А он меня предал…

Жора достал сигареты, закурил и стал ходить перед Катькой туда-сюда.

— Ты его только сковородкой ударила? — спросил он.

Катька слабо кивнула.

— Ты русским языком скажи, — попросил Жора. — Может, курить хочешь?

— Нет, не хочу, — Катька опять замолчала, уткнувшись взглядом в пол.

— Так как, Катя? — повторил Жоря мягко. — Только сковородкой ударила?

— Угу, — снова мотнула головой Катька.

— А может, ты его еще чем-нибудь била? Ножом, например?

— Не-ет, — протянула Катька. — У меня и ножа-то не было.

— Ну, он, может, на столе лежал?

— Нет, ножом я его не била, — твердо повторила девчонка. — Я и так, когда он упал, испугалась до смерти. У меня ноги задрожали и голова закружилась. Поэтому я сразу убежала. Я потом весь день успокоиться не могла, я же не хотела его убивать, я под влиянием эмоций действовала, меня же просто обида взяла на него! — приложив руки к груди, взахлеб

заговорила Катька, глядя на Жору огромными умоляющими глазами.

— Ты успокойся, успокойся, — поглаживая Катьку по плечу, проговорил Жора. — Вот, попей еще воды.

— Вы что, мне не верите? — в отчаянии спросила Катька.

— Конечно, верим, — убедительно ответил Жора и посмотрел на меня.

Я кивком головы показала Жоре на дверь, предлагая выйти в коридор. Жора кивнул в ответ, и мы прошли с ним в соседний кабинет.

— Ты согласен, что это не она убила Олега? — спросила я, закурив.

— Скорее да, чем нет, — ответил осторожный Овсянников.

— Ну, конечно, какой-то процент вероятности остается, — согласилась я, — если принять в расчет, что девчонка врет и морочит нам голову. Но зачем ей врать, раз она пришла признаваться в убийстве?

— Тут могут быть два варианта, — сказал Овсянников.

— Первый — она просто молодая и глупая, до смерти перепуганная девчонка, решившая ни за что не говорить про нож.

— А что, за убийство с помощью сковородки меньше дадут? — усмехнулась я.

— Ну, может, она считает, что один удар сковородкой

— это еще можно списать, а нож — это уже слишком. Кто знает, что там в ее головенке?

— Ну хорошо, а второй вариант?

— Второй — это если она чертовски умна, и решила отвести от себя подозрения таким образом. Мол, вот я, преступница, сковородкой ударила, раскаиваюсь, ничего не скрываю, берите меня! Прекрасно зная при этом, что смерть наступила от удара ножом, ей же нанесенным. Мы подумаем, что девочка просто ошибается, считая себя виновной, и отпустим ее на все четыре стороны, уже никогда больше не трогая.

Я задумалась. В словах Жоры, безусловно, был здравый смысл. Но все же…

— Но все-таки я не считаю, что она врет, — добавил тут Жора, и я облегченно вздохнула.

— Ты знаешь, я тоже, — тут же сказала я. — Смотри: во-первых, удар сковородкой был не так уж силен, хотя парень и потерял на некоторое время сознание. А удар ножом нанесен с огромной силой. А посмотри на Катьку — разве она способна на такое? Она же просто птенчик! Нет, это явно удары двух разных людей. Кто-то там был еще после Катьки… И я думаю, что ее нужно потрясти хорошенько, может, вспомнит что? Может, видела кого, по лестнице поднимающегося? Может, знала, с кем еще Олег общается?

— Это конечно, — подтвердил Жора. — Полина, я пока еще хорошо знаю свою работу.

— Тогда пошли! — я решительно дернула его за рукав, и мы снова вернулись в кабинет Жоры.

Катька все так же сидела сгорбившись на стуле и изучала квадратики на полу Жориного кабинета. Жора сел на свое место, я на свое, уже не стараясь скрыть от Катьки своего лица, но она не обращала на меня внимания.

— Скажи, Катя, — обратился к ней Жора. — Когда ты выбегала из квартиры, ты никого на лестнице не заметила?