Не выбирай меня!

Холлей Ниизла

Врач — ликовал!

И снова помчались вскачь дни.

Мне становилось всё лучше и лучше. Вскоре я стала вставать и потихоньку ходить. Правда — пока со скоростью, значительно уступающей улитке, но и это само по себе было огромным прогрессом.

На наагата, пестующего меня, уже не злилась и не обижалась. Какие бы болезненные и неприятные процедуры он мне ни назначал.

Старый Свальк — так в самом деле его звали, был безродным. Что в наагатском обществе считалось даже ниже рабов. Когда-то, его, ещё совсем ребёнком, освободили из пиратского плена. Подробностей он не стал мне рассказывать. Объясняя это тем, что приличным женщинам подобное слышать не положено. Так вот …

освободить-то — освободили… а семьи, готовой принять подростка — не было. Так и попал бы Свальк в Сиротский Дом. Где растят кадры для военных. Если бы у него корабельный врач не углядел способность к медицине. А точнее к той её части, которая занимается реабилитацией после ранений, травм, болезней. Паренёк живо выводил раненых из депрессии. А его руки — прото творили чудеса. Он поднимал самых тяжелых. И возвращал к полноценной жизни. Так и не создав семью, Старый Свальк создал Детище. Реабилитационный центр для всех, кто попал в сложную жизненную ситуацию и к тому же — потреял здоровье. Центр существовал на пожертвования благодарных пациентов, а последние несколько десятилетий — ещё и на дотации государства. Сам Центр делился на три неравные части. В одной были беременные женщины и сироты, у которых не было Рода. Во второй — коммерческая больница, где цены кусались. А вот о третьей — знало очень немного разумных. И все эти разумные были из Спецслужб. Именно здесь востанавливались раненые и заболевшие спецагенты. Изучались и разрабатывались новые методики лечения. И я оказалась тут именно потому, что со мной сделали то, что было запрещено в Содружестве — ввели модификант.

Что такое модификант — мне очень популярно объяснил Старый Свальк.

Итак. Модификант — это некая активная ДНК. Которая, при введении, может буквально вытащить пациента с того света. Модификанты бывают одновалентными и многовалентными. Одновалентные — ещё со скрипом, но признаются в Импери. Как крайнее средство, когда надежды уже почти нет. А вот многовалентные — запрещены категорически.

Почему?

Во-первых. Потому что этот модификант получают у ещё живых разумных. И, если в спецучреждениях это происходит добровольно и с обезболивающими… то пираты это делают … сами понимаете как.

Во-вторых. Многовалентный модификант — это продукт незаконной пиратской медицины. И это значит — что было замучено столько разумных, какая валентность у препарата.

Ну и третье… Модификанты могут “бунтовать”. Тогда разумный становится чудовищем. Иногда — только внешне. Зачастую — монстром. Способным к частичной трансфрмации. И с совершенно неожиданными умениями.

А мне, по убеждению Старого Свалька, ввели именно многовалентный модификант.

Было ли мне страшно?

Ещё как! Но я сдаваться не намерена. У меня впереди ещё очччень серьёзный разговор с мужьями и с законниками.

Мои поползновения поговорить на эту тему Старый Свальк прервал жестко:

— Я не знаю картины в целом. Поэтому не буду с тобой об этом говорить. Фантазировать и строить предположения не основанные на твёрдых фактах — не привык. Хочешь — предполагай! Но — про себя! У меня и так с тобой проблем очень много. Вылечишься — сдам тебя законникам и уже их пытай на эту тему. Поняла?

— Ага. — Я невольно поёжилась… уж больно страшно стало… когда мой лечащий врач повернулся своей тёмной стороной.

— Тема закрыта.

Время, свободное от процедур, использовала для продолжения самообразования. Всё равно меня не выпускали из пространства, ограниченного тремя небольшими комнатами. И вот тут получила горячую поддержку со стороны Свалька. Он снабжал сначала инфокристаллами. Потом — активными инфокристаллами и симуляторами.

Именно благодаря этому, я довольно легко переносила вынужденное заключение. Которое, по словам врача, продлится около полугода.

Еще одной запретной темой были соглядатаи законника.

Но об этом я даже заикаться не стала. Сама как-нибудь разберусь! Для этого — выклянчила выход в инфосеть Содружества. Правда меня сильно ограничили в плане средств массовой информации и общения. Зато предоставили полный доступ к хранилищу знаний. В которое я зарывалась каждую свободную минуту. Вызывая умиление у Свалька.

В одном из отделов хранилища, посвящённом бионикам и роботам, была закрытая часть о боевых и разведывательных организмах и механизмах. Закрытая, но только не для меня. И там я раскопала инфу о невидимках. Ими могли быть бионики, или генетически изменённые представители малоконтакных, полуразумных рас. Да-да… и такие были в новом мире! Эти существа либо отлавливались при различных военных компаниях, либо выращивались искусственно, либо обменивались своими же родичами на дефицитные товары. Потом над ними работали специалисты … по сути, было очень похоже на мой случай. Так вот… Тщательно всё обдумав, пришла к выводу — тут у меня имеется два вида невидимок. Один, скорее всего бионик-дрон. Именно они легче всего переносят N-поле. Второй — кто-то наподобие паучка, червячка или крошечной рептилии.

Когда определилась с формой предполагаемых шпионов, на меня “напало” стремление к чистоте. Из-за того, что вход в мою палату был запрещен всем искусственным организмам, требовалась уборка. И вот я и предложила Старому Свальку разрешить мне самой следить за чистотой в помещении и выдать необходимый инвентарь.

Обалдевший от столь экстравагантной просьбы врач потаращился на меня, словно не веря в то, что слышал. А потом проворчав что-то вроде — “ох уж эти женщины”, отправился добывать мне орудия труда. С помощью которых я была намерена если не изловить, то хотя бы найти лежбища шпионов.

11

Принесённые орудия труда вызвали у меня приступ смеха.

На что обиженый наагат беззлобно прошипел, что с трудом нашел даже их. Ведь везде за чистотой следят бионики и роботы.

— Мдааа… Ну что ж… придётся наводить чистоту таким примитивным способом. — Задумчиво собщила я врачу, внимательно рассматривая старый комбинезон и колпак от одного из лабораторных приборов. — Вы мне хоть нож дайте!

— Зачем?! — Насторожился Старый Свальк.

— Как это — зачем?! — Возмутилась я, — Вы что, думаете что я вот так, комбезом буду полы мыть?!

— Ннну … да… — Смутился врач.

Ох, как всё запущено! Если даже бывший почти-беспризорник и сирота — не знает как ручками полы мыть и пыл вытирать!

— Глумитесь, да?! А протереть все поверхности?! Целым комбинезоном? Да я его, когда намочу, поднять смогу с трудом! Надо много не очень больших тряпок. Для этого я попросила нож. Распорю, потом разрежу. Будет удобно.

— Тогда — на. Мой! — Свальк протянул мне красивейшее орудие убийства. По-моему, таким даже зарезаться не больно и не обидно.

Деревянная ручка, тёплая и удобная. Сам нож — необычной, “изломанной” формы, с хищным изгибом, слерящий зеркальной поверхностью и очаровывающий, даже на вид, смертоносто-острым лезвием.

— Какой красивый! — Восхитилась я. — Жалко! Вдруг поцарапаю.

Свальк раскатисто расхохотался, закидывая голову:

— Ха-ха-ха! Рассмешила! Его невозможно поцарапать. Сама не поранься! Он очень острый. Ну… не буду мешать.

Пофыркивая, крутя головой и бормоча что-то, врач удалился, а я засучив рукава, принялась готовить тряпки для уборки.