Не выбирай меня!

Холлей Ниизла

— Да.

Миг полёта, и я встала на эту самую платформу. И все трое мужчин рядом.

Вместе положили руки на верх усечённой пирамиды, расположенной на середине платформы. Нас накрыло куполом. Воздух вокруг заискрился от разрядов…

Укол в ладошку. Несколько неприятных минут, и купол поднялся.

— Ваши данные зафиксированы в центре Семьи. Имя нового рода отныне Эйхард! — сообщил официальным тоном механический голос.

С платформы меня снял тот же Эйхард.

«Надо потом будет узнать его имя!» — здраво подумала.

Но

это потом. А пока нас окружили люди, то есть, наагаты, поздравляя боевых друзей с радостным событием. Прихватив с собой уже окольцованные перед нами семьи, вместе направились праздновать.

— Вы бы хоть кольца обручальные подготовили, раз навязались, — буркнул раздражённый Саша, когда доктор Гросс предложил ему называть их как побратимов — по именам.

— Простите, нэр. Это наш промах, — командор Эйхард умел признавать свои ошибки. — Оправданием может служить лишь то, что наагаты надевают избранникам брачные браслеты.

— Что, мне тоже наденете?! — зло зыркнул на невозмутимого офицера Александр.

— Да. Но сейчас обойдёмся ювелирными изделиями. Брачные, как бы нам этого не хотелось, изготовить не успеваем.

— А что так?! Дорого? Денег жалко?! — не успокаивался муж.

Мне было стыдно за него, но я помалкивала, понимая, почему он так вызывающе себя ведёт.

— Нет. Наагату ничего не жаль для семьи, супруги и побратимов.

— Тогда в чём дело?!

— Видите ли, — слово взял доктор Гросс, — брачные браслеты выращиваются из стволовых клеток всех супругов. А это самое малое полгода.

— Ёпть… — ругнулся удивлённый Артемьев. — Ладно. Уговорили. Так как там вас зовут? Меня Александр. Для родных Саша.

— Меня зовите Арри, — улыбнулся врач.

— Меня Уно, — представился Эйхард.

— А меня Валя, — чувствуя себя неловко под неприязненным взглядом Саши, пролепетала я.

Нет, а что такого крамольного в банальной вежливости?! Можно подумать, это был мой тонкий план по переезду в новый мир и обретению гарема мужей! Я что, для того чтобы Саша меня простил, хамить направо и налево должна? И вообще, за что ему меня прощать? За то, что сам себя накрутил и со мной себя некрасиво повёл? Вот и сейчас…

Мы пришли в празднично убранную, наверное, столовую. Семейных разместили кучно. Но у каждой семьи был свой столик. Так Александр и тут нашел возможность меня уколоть. Дождался, когда Уно поухаживает, помогая сесть за стол, и принципиально уселся через стул от меня. Поведение мужа обижало всё больше. Где мужская поддержка? Забота? Мы оба оказались в незнакомом мире, где играют по другим правилам. И стоять должны плечом к плечу, а не вот этот цирк, что устраивает великовозрастный «мальчик».

Торжественный ужин, посвященный бракосочетанию, начали с торжественного «обраслечивания». Семьи вставали и под бурные аплодисменты надевали браслеты. Когда дошла очередь до нас, Уно надел мне на запястье широкий браслет, прихотливо украшенный резьбой по металлу и искрящимися алыми камнями. Потом протянул

шкатулку, где лежало ещё три браслета. С одинаковым рисунком. Только камней там было лишь три. Когда я первым надела браслет Эйхарду, зал взорвался поздравлениями. Значит, хороший он чел… то есть, наагат. Если подчинённые его уважают. Доктор Гросс сиял, как солнышко. И совсем не казался серым и невзрачным. Только Саша с самым мрачным выражением лица буквально ткнул мне под нос руку. Мило улыбаясь, во всяком случае, я надеялась, что выгляжу мило, «обраслетила» и законного супруга.

Потом был пир на весь мир! То есть, на все экипажи эскадры. Из-за того, что столовая не могла вместить всех желающих поздравить Обретённых, нас поздравляли в несколько этапов. Всем подарили кучу подарков. От сувениров до конкретных подарков. Не оставили и одиноких землян. Мужчин утащили из столовой, как я понимаю, брататься и праздновать на других крейсерах.

— Доктор Гросс, ой… Арри, а экипажи так рады — почему? — обратилась я к довольному врачу.

— Как же, для любого наагата Обретение — это праздник! А Обретение у офицеров Службы охранения внешних секторов — это двойной праздник. Парни рады за нас. Лишь один из двадцати военных рано или поздно проходит через Обретение. А у других этого не будет никогда.

— Не грустите, Вааля, — Уно тоже решил меня подбодрить. — У меня есть предложение. Давайте перелетим на мой крейсер? Парни будут рады и благодарны за то, что в такой значимый день мы будем с ними.

По привычке посмотрела на Сашу, ища одобрения. Но муж преувеличенно заинтересовался чем-то в тарелке.

— Вааля…? — напомнил о себе Эйхард.

— Буду рада разделить нашу радость с парнями! — разозлилась я.

— А мне тоже надо лететь с вами? Или я могу спокойно отдохнуть тут от всего?! — начал ерепениться Александр.

— Лететь надо всей семьёй. Никто не поймёт, если вы останетесь здесь. К тому же жить мы будем пока на моем крейсере. В моей каюте. Простите, там скромно. Но места достаточно для всех нас, — пресёк возможный саботаж Уно.

С военной решительностью он встал и сообщил:

— Наша семья благодарит вас всех за то, что разделили с нами радость Обретения. Просим понять нас и отпустить на мой крейсер. Нэра Вааля устала и ещё не пришла в себя после тяжёлой болезни. Ну и будем решать бытовые вопросы.

Нас снова поздравили, и мы, сопровождаемые, как я понимаю, нашим экипажем, отправились «домой».

Слушая общение Уно и Арри с бойцами, невольно радовалась, что за меня меня выбрали. Хорошие мужики достались нашей семье!

А вот Саша совсем не радовал. Даже напрячься и «выдать» хотя бы нейтральное выражение лица не собирался. Так и шёл, тихонько брюзжа что-то под нос. И активно игнорируя меня.

Пока, не торопясь, шли к месту, где стояли шатлы, я почувствовала себя неважно. Это мягко говоря. В голове зашумело, немного «поплыло» перед глазами, и стал неприятно тянуть левый бок.