Не забирай мое счастье

Ларина София Александровна

— Что было после того, как мама спасла Яна? — расспрашиваю, потому что именно отсюда у всех расходится мнение.

Папа снова посмотрел на меня мучительным взглядом. После чего выдал такое, что волоски встают дыбом.

— Он увез ее в Майями, в тот самый дом, с которого я тебя забрал…

Мое сердце в пятки убежало. Что?

— Хочешь сказать, что всю мамину беременность, они скрывались именно в этом доме? — мой голос надламывается. Папа хмурится, боясь произносить подтверждение вслух.

Господи! Начинаю всхлипывать. Ему дорог это дом, как воспоминание о маме, как воспоминание о времени поведенном рядом с ней!

Боже,

зачем он меня туда привез? Он что, хотел напомнить былые годы? Закрываю глаза ладошками, всхлипываю.

Не удивительно, ведь я точная копия мамы…

— Тая перестань, ты накручиваешь себя! — ругает тигрица. Но я не слушаю ее. Из моего горла вырываются дикие рыдания.

— Чшш! — папа прижимает меня к себе, пытаясь успокоить. — Малышка, пожалуйста… мне ведь и так тяжело!

Не могу. Меня словно прорывает на взрыв.

— Дальше, папа. Рассказывай дальше! — прошу сквозь слезы.

Я должна услышать все. Абсолютно все…

— А дальше я расскажу! — слышу серьезный голос Яна позади себя.

Глава 35

Слезы высыхают мгновенно. В груди все гореть начинает. Замираю.

Зачем он пришел? Зачем нарывается? Ведь Темный может снова атаковать… Ловлю себя на мысли, что на первое место ставлю переживание за Яна, а не собственные разбитые чувства.

— Выслушай его Тая! — шепчет папа, целуя висок.

Что? Это сейчас точно отец предложил? Зрачки мгновенно расширились от удивления. Сейчас я прибываю в легком негодовании, кажется, почва съезжает из-под ног. Хмурюсь.

Что происходит?

Папа вдруг встает, и кивнув Яну, уходит в глубь леса. Вот теперь я вообще ничего не понимаю. С чего вдруг такое кардинальное изменение?

— Тая! — снова слышу мягкость в голосе Алекса-Яна. — Выслушай меня пожалуйста внимательно, и постарайся не перебивать, — просит, присаживаясь на папино место.

Не перебивать? Да я от чего-то пикнуть боюсь в его присутствии. Я вообще не понимаю как себя вести. Близко. Он очень близко. Ранит близостью. Щемит в груди.

— Целых девять месяцев я находился рядом с твоей мамой… — начинает он, я же закрываю глаза, мне уже неприятно это слышать. — Признаюсь, изначально я думал, что твоя мама действительно моя пара, потому что меня тянуло к ней, мне хотелось ее защищать, хотелось заботиться о ней…

Замолчи… Пожалуйста, замолчи! Не нужно подробностей. Больно ведь…

Слезы полили новым потоком.

— Знаешь, какая твоя мама была капризная? — издает еле слышный смешок. — Мне приходилось ее из ложечки кормить, особенно в последний месяц беременности.

Аааа! За что мне все это! Кричу внутри себя. Сгораю.

— Но я не осуждаю ее за такое поведение, ведь за все то время, она столько страданий вытерпела, столько боли… — его тембр меняется под конец, в нем больше нет позитивных ноток, сейчас слышатся грусть в его голосе. Успокаиваю внутренние рыдания, отгоняя истерику прочь. Мозг понимает что стоит сосредоточиться.

— И в один прекрасный момент, ей стало совсем плохо… — почувствовав его переживание, я инстинктивно подняла голову и кратко взглянула на лицо Яна.

Его взгляд устремлен куда-то вдаль, такое ощущение, что он не просто вспоминает — он словно пленку пересматривает.

— Мои прикосновения, которые всегда успокаивали ее, перестали останавливать приступы, мало того, они стали учащаться, причиняя ей все больше боли.

Лишь в тот момент я решился позвонить Темному. Я нутром почувствовал, что он ее последний шанс, — рассказывая, прижимает ладонь к груди, будто сейчас там шторм, который он успокоить пытается. — После звонка, я долго не шел домой, бегал волком по пляжу, убеждая себя, что правильно поступил. В голове даже пролетали мысли, что раз мы с Евой не нашли решения по спасению Алины, то как минимум, она успеет попрощается с ним. В те минуты, я совершенно не беспокоился о собственной безопасности, я был готов, к любому развитию событий, хотя меня тогда полдня не было. Я не планировал оставлять Алину надолго, я просто не заметил, как пролетело время. И как только я переступил за порог, твоя мама тут же поняла причину моего долгого отсутствия. В итоге ее испуг спровоцировал роды, к которым чудом подуспел Темный. Нелегко же ты далась родителям… — качает головой, концентрируя свой взгляд не мне.

Дышать перестаю. Глаза Яна засияли так, что заставили тело покрыться мелкой дрожью. Божечки!

— Как ты наверное знаешь, кровь Темного помогла Алине выжить, но она по прежнему была слаба и чтоб быстрей окрепнуть, ей пришлось обернуться в тигрицу, сразу после родов, — продолжил Ян, удерживая свой взгляд на мне. — Соответственно за ней помчался и Темный, оставив тебя маленькую на нас с Евой.

Тук! Тук! Тук!

Сердце словно в ушах бьется.

Почему мне кажется, что сейчас прозвучит что-то важное?

Да потому что голос Яна изменился. Серьезным стал. Таким глубоким и проницательным, что я дышать перестала.

— Когда Ева уложила на мои руки маленький свёрточек… — он замолкает, будто набираясь храбрости. — Вот тут то, мой мир и перевернулся.

Колени вдруг задрожали. Мурашки волной побежали от макушки до пяток. Легкие сдавило до такой степени, что от нехватки воздуха, в мозгу началось кислородное голодание.

— Я первый, кого увидели твои глазки, — он начинает улыбаться мне, очень нежно, наблюдая за моей реакцией. — В тот момент мы оба замерли. Мое сердце мгновенно синхронизировалось с биением твоего, застучало в унисон, словно мы единое целое. И спустя восемнадцать лет, это явление так и не изменилось… — качает головой, будто сам не верит что это возможно. — Именно тогда я понял, что держу на руках свою половинку. Именно в этот момент в моей голове все сложилось, как божий день. Когда я впервые вдохнул твой аромат, когда прижал твое хрупкое тело к себе, когда руки задолжали, когда ощутил каждую клеточку тебя… — он замолкает, наверно для того чтоб я могла все осознать.

Осознаю! Боже, держи меня! Воздух. Где же он?

— Ты моя пара Тая! — шепчет, осторожно поднимаясь с бревна.

Чувствую первый обжигающий удар сердца. Как будто оно подтверждает его слова.

— Ты лишь только зародилась, в животе своей мамы, а я уже тебя почувствовал…

Второй удар сокрушает мою грудную клетку, только в два раза острее. От трепета в его голосе, все жизненно важные органы немеют, и ведь он даже не думает останавливаться, сокрушает мое сознание дальше…

— Мня уже тогда, тянуло к тебе страшной силой… — продолжает выдавать с нарастающей эмоцией. В сознании только сейчас шестеренки встали на свои места и зашевелились в правильном направлении. — Не к Алине… — отрицательно мотает головой. — К тебе! — его руки медленно тянутся ко мне, вот только застывают в полуметре от меня.