Не забывай

Кендал Джулия

– Мсье Барбье, я была бы признательна, если бы вы навестили моего друга, мадемуазель Соамс. Ее ночью не было в комнате, и я беспокоюсь, – Стефания сумела проспать до полудня, и теперь чувствовала себя уверенно, приступая к делу.

– Мадемуазель Соамс? – Барбье пожал плечами. – Может быть, она провела ночь в другом месте. В наше время это не так уж невозможно.

– Нет, мсье, она оставила записку, взгляните. В глазах консьержа появилось удивление.

– Записку? И что в ней говорится, мадемуазель? – в голосе Барбье зазвучало нетерпение.

– Она

получила ложное сообщение, что я помещена в больницу в Периго после автопроисшествия. Должно быть, кто-то зло пошутил, но она уехала в больницу и больше не появлялась. Я ужасно беспокоюсь. Я надеюсь, нет, просто уверена, что должно существовать какое-то объяснение этому.

– Я вас понимаю... Что же, раз вы спрашиваете, я вам, так и быть, скажу: никаких сообщений не поступало, но там был молодой человек, американец, мадемуазель. Я не хотел говорить об этом из желания быть деликатным, но она ушла с ним совершенно счастливая. Она, должно быть, написала эту записку, чтобы объяснить свой уход.

– Но это просто нелепо, мсье.

Мысли Стефании были далеко: итак, Кейт ушла с Дэвидом по собственной воле! Но почему ей не сказать об этом прямо?

– Потом, она могла написать такую записку для кого-то другого, например, для другого молодого человека.

– Что? Нет-нет, конечно, нет, – сказала Стефания смущенно. Такой поворот ситуации не пришел ей заранее в голову, а о существовании Себастьяна говорить ей было заказано при любых обстоятельствах. – Спасибо, вы прояснили мне ситуацию, мсье. Она пошутила надо мной, а я, как водится, не поняла этого. Большое спасибо.

Барбье подождал, пока Стефания выйдет из его поля зрения, и позвал горничную. Коротко поговорив с ней, он натянул шляпу и поспешил прочь.

– Кейт, послушай. Я прошу у тебя прощения за все это. Ты расстроена?

Ему пришлось потратить битых два часа, но в конце концов удалось уговорить Эрхардера отпустить ее, при условии, что Дэвид убедит Кейт в правдивости придуманной им истории.

– А ты как полагаешь, Дэвид? Оглушил меня, похитил, кинул без всяких объяснений в лапы этого чудовища, напугал до полусмерти и после этого отказываешься объяснить, что все это значит. Конечно, я расстроена!

– Я действительно очень виноват, моя радость. Я не мог помочь тебе, пока ты была под подозрением. Ты видишь, ты сама себя загнала в ловушку причудливым переплетением совпадений, и мистер Шуманн должен был удостовериться, что ты здесь ни при чем.

Кейт, казалось, не могла сообразить, что имеется в виду.

– Это при чем же ни при чем? Дэвид?

– Мистер Шуманн связан с госдепартаментом, Кейт. Он вхож на самые высокие этажи и занимается анализом поступающей информации.

Кейт задохнулась от такой чудовищной лжи.

– Ну, да, понятно, – тихо сказала она. – Но что заставило его так обращаться со мной?

– Он думал, что ты замешана в одном темном деле, а потому не должна иметь со мной никаких отношений, понимаешь? И это рождало тревогу и любопытство. Я не могу тебе объяснить подробнее.

Но теперь он убедился, что ты чиста, и тебе больше не о чем беспокоиться.

– Его люди чересчур грубы, ты не находишь?

– Извини, но такая работа. Он не мог просто пройти мимо.

– Что же ты собираешься делать в этой компании, Дэвид? Не слишком ли это похоже на романтику плаща и кинжала?

– Ну... – он на мгновение посмотрел в сторону, но затем вновь поймал ее взгляд. – Я вообще не собирался сообщать тебе об этом, но мне пришлось на некоторое время включиться в игру. Мистер Шуманн и я вместе работали над такими объектами наблюдения, как фон Фидлер. Для этого мне пришлось поехать на Ямайку и встретиться там с мистером Шуманном. Я не мог рассказать тебе об этом, особенно в тот период, когда ты так сердилась на меня. Я предпринял поездку единственно с этой целью, а когда ты... В общем, я осознал всю глубину чувств по отношению к тебе, когда ты все так резко оборвала и укатила в Лондон. Я подумал, что ты, может быть, натолкнулась на какие-то мои бумаги, которые тебе нельзя было видеть. А тут я узнаю, что ты в Сен-Мутоне. И тогда мистер Шуманн решил, что нужно принять какие-то меры.

– Да, да, я понимаю, – медленно сказала она. – Понимаю, ведь это важно было для правительства, разумеется. О, Дэвид, я было подумала, что ты замешан во что-то ужасное.

– Не бери в голову, дорогая, естественно предположить что-нибудь такое, – он поцеловал ее волосы. – Как я тебе уже сказал, ты теперь вне подозрений, и все в порядке.

«Ты молодец, Дэвид, – подумала Кейт, – в самом деле, молодец, лживый ублюдок, но мы с тобой еще посостязаемся».

– Вчера вечером слова, которые ты мне говорил, они тоже из серии конспирации?

– Нет, каждое слово – от души, клянусь. Понимаешь, я верил тебе, но Шуманн... Он уверял, что ты подослана, и мне это было мучительно больно, но государственные интересы выше личных. Понимаешь?

– Да, конечно. Бедный Дэвид, это, наверное, было ужасно для тебя.

Кейт прикусила губу, борясь с предательским приступом смеха.

– Именно так. Но все уже позади. Мы можем идти домой и выкинуть все из головы.

– А я думаю иначе, герр Рассел, – Эрхардер, как крадущаяся кошка, вошел в комнату. Он оттолкнул Дэвида в сторону и с гадливой ухмылкой посмотрел на Кейт сверху вниз. Внезапно выбросив вперед руку, он схватил ее. – Вы очень умны, мисс Соамс, но и на старуху бывает проруха. А теперь вы расскажете мне всю правду.

– Я не понимаю, – воскликнула Кейт, пытаясь освободиться от безжалостных тисков, ее зрачки наполнились ужасом. – Уберите от меня руки! Клянусь, я закричу на весь дом!

– Это вам не поможет, мисс Соамс, никто не услышит. Здесь по соседству нет домов.

Его пальцы сжались еще крепче, и она заплакала от боли.

– Дэвид, пожалуйста, скажи ему...

Дэвид выглядел чрезвычайно встревоженным.

– Мистер Шуманн, я не понимаю. Я думал, все решено, вы сами сказали, что Кейт нам больше не угрожает!