(Не) замужем
Шрифт:
Если честно, я вообще не понимаю, зачем Рафаэль настоял, чтобы мы остались ночевать тут. Буквально за стенкой у нас удобные кровати и вообще… Дом! А тут что? Как погорельцы на надувных матрацах, честное слово.
Слышу скрип половицы позади себя и все-таки не выдерживаю, оборачиваюсь. Ожидаемо нарываюсь на взгляд Рафаэля. Он даже не скрывает, что откровенно на меня пялится!
Снова поворачиваюсь к детям, заканчиваю последний куплет.
Тихо-тихо желаю им спокойной ночи.
Подмечаю, что малышня уже не приподнимает век, наконец
Эх, я бы даже как следует этому порадовалась, не следи за мной один надоедливый тип, от которого непонятно чего ждать.
Я не чувствую себя в доме Рафаэля хоть сколь-нибудь уютно. И причина у меня имеется: что бы там он ни говорил, а не верю я, что на выпускном все было, как он сказал.
Я не знаю, что должно было со мной случиться, чтобы я с радостью легла к нему в койку. Ведь бесящий мужик! Ничего в нем привлекательного, кроме внешности, но на одной внешности далеко не уедешь… Ни тогда меня к нему не тянуло, ни сейчас не тянет. Значит, врет! И после этого он еще хочет, чтобы я чувствовала себя виноватой за то, что скрыла от него Еву. Ну несправедливо же!
И все-таки мне придется с ним как-то мириться, налаживать отношения, общаться. Мы теперь навсегда связаны обстоятельствами.
– Кристина, – слышу его тихий шепот. – Они спят, пошли.
Куда пошли? Зачем пошли? Можно я тут на табуреточке посижу? Или вон полежу с краю у детских ног на матраце. Это всяко лучше, чем вести задушевные беседы с товарищем Давидяном. Тем более что тема этих бесед мне вряд ли понравится.
– Кристина… – снова зовет он.
Не пойми отчего, чувствую, как по спине бегут мурашки. От страха, что ли? Скорей всего! Уж точно не от предвкушения разговора.
Ладно, я дева не из робких. Если товарищ Давидян хочет поговорить – да пожалуйста. От меня не убудет уделить ему две-три минуты, а лучше одну.
Встаю, легкими шажками двигаюсь к Давидяну. Однако, когда подхожу, он хватает меня под руку и ведет… в ванную! Причем неумолимо так.
– Ты зачем? – пытаюсь протестовать.
Но он шикает на меня:
– Тише ты, близнецы чутко спят. А в ванной звукоизоляция.
Звукоизоляция у него. В ванной! От удивления я даже не успеваю спросить, зачем она ему там понадобилась.
Несколько секунд – и вот мы уже в ванной комнате.
Вздрагиваю, услышав щелчок замка.
– Ты зачем запер дверь? – спрашиваю с круглыми глазами.
– Нам надо серьезно поговорить.
Ну, блин, началось…
– Рафаэль, – я выставляю вперед ладонь. – Давай я сначала скажу, окей?
Он смотрит на меня недоверчиво, кивает:
– Давай, жги.
– Спасибо тебе, – говорю с чувством. – Я искренне, если что. Ты целых два раза помог с Евой, защитил ее от Максима, для меня это очень ценно и безумно много значит.
– Что-то мне сейчас подсказывает, что будет «но», – он вопросительно на меня смотрит.
Ого, товарищ Давидян уже успел меня немного изучить.
Кусаю губу, думая, как лучше преподнести ему свое «но». Но…
– Но я считаю, – заявляю с серьезным видом, – это абсолютно не нужно, чтобы мы оставались тут. Поэтому мы с дочками завтра…
– Останетесь здесь, как я и сказал ранее, – говорит он с нажимом.
– Ты что, меня не слышал? У нас есть дом, мы не бомжи… Мы домой хотим!
– За всех не говори, – цедит он строго. – Девчонки сегодня никуда не хотели, с удовольствием бесились с моими бандитами, если сладкое, стояли на ушах.
– Они дети, – фырчу грозно. – Дай им конфет и разреши беситься, они где угодно согласятся быть.
– Вот и замечательно, – заявляет он, очень собой довольный. – Вот и договорились. В ближайшие дни вы из моей квартиры ни ногой, максимум до детсада вас доведу и обратно заберу. До самого слушания по разводу и опеке ты остаешься у меня, и это не обсуждается.
То, с каким видом Рафаэль мне все это сообщает, говорит о том, что он вправду верит в свои слова. Только вот он, похоже, забыл, что я также имею право на мнение.
– У нас есть свой дом, там нам будет гораздо комфортнее, уютнее…
– Твой дом ненадежен, – отрезает он строго. – У твоего бывшего наверняка есть ключи, и он может в любой момент туда зайти…
– У него нет ключей, – качаю головой.
На это Рафаэль лишь хмыкает.
– Думаешь, он не мог взять их сегодня из рюкзака Евы и сделать слепок? Я бы на его месте так и сделал. Нет, ты домой не вернешься. Коли уж позвала меня на помощь, имей терпение эту помощь принять. Считай, я за вас теперь ответственен. Буду провожать тебя с работы и на работу. А еще я найму человека, который будет следить за безопасностью Евы, пока она в школе. И это тоже не обсуждается…
– К чему все это? – пожимаю плечами. – Я думаю, Максим уже понял, что к нам лучше не лезть…
– Ни черта он не понял, – качает головой Рафаэль. – Такие будут до последнего рыпаться. Кстати, если ты не заметила, он демонстративно третирует именно Еву! Не своих дочек, нет, на мою нацелился, паскуда. Но я не из тех отцов, кто позволяет всякой шушере обижать собственных детей. Ты будешь делать как я сказал, позволишь мне позаботиться об элементарной безопасности. Ясно тебе, Кристина? Или поступим по-плохому?
Нервно сглатываю, интересуюсь тихо:
– По-плохому – это как? Ты сейчас намекаешь на то, что хочешь лишить меня родительских прав?
Взгляд Рафаэля становится хищным.
– Заметь, – шумно дышит он, – я пока что тебе и слова про это не сказал. Я хочу официально признать Еву, чтобы она носила мою фамилию, но меня вполне устроит совместная опека. Я нужен ей, как и тебе, чтобы защитить твоих же детей. И я согласен тебе помогать… Причем абсолютно безвозмездно. Так что не выводи меня, женщина. Не заставляй сомневаться в твоей адекватности и рассматривать другие варианты по поводу Евы. Тебе все ясно?