Не жалею, не зову, не плачу
Шрифт:
Олег, похоже, не понимал, что я фактически над ним издеваюсь. Ведь я знал, что Вика ему не нужна. Знал, что никуда он с нами не поедет. И «служить интересам страны» я больше не хотел.
– Нет, у меня отпуск в ноябре.
– Так что, в ноябре работать не будем?
– Нет, на наше святое дело мой отпуск не распространяется…
– Знал бы ты, как я горжусь, что у меня в этой жизни есть такой замечательный друг…
Мне показалось, что я переборщил в пафосном проявлении своих чувств. Показалось, что фальшивая патетика его насторожила. Именно поэтому я
Я сидел на скамейке до тех пор, пока Олег не скрылся из виду. Поднялся и направился к станции метро.
Сколько раз Олег отговаривал меня от встречи с Генкой. Дескать, не даст он мне жизни. Бандит, криминальный авторитет… Но ведь и вор в законе Тетёра не был ни Стержнем, ни тем более Степаном. Олег разыграл меня как последнего лоха… Подумать только, я убил вора в законе, и наверняка криминальный мир усиленно разыскивает убийцу. Кого же я должен буду убить в этот раз?
Я не знал точно, где живут Генкины родители. Но я знал адрес Кати Мироновой, в квартире которой пять лет назад разбилось вдребезги мое счастье. Она могла знать, как найти Генку.
Катя изменилась – повзрослела, похорошела, можно сказать, расцвела. Но я сразу ее узнал. А она какое-то время настороженно смотрела на меня.
– Не узнаешь? Миша я, Трохин.
– Ми-ша!
Она смутилась, но это не помешало ей растянуть губы в радушной улыбке.
– Тебя и вправду не узнать! Какой ты стал!.. Ну, проходи, проходи…
Она провела меня на кухню, посадила за стол, поставила на плиту чайник.
– Да я вообще-то на пять минут.
– Да хоть на три. Но пока чаю не попьешь, не уйдешь… Муж сейчас вернуться должен, – сказала она и смущенно хихикнула в ладонь. – И будет как в том анекдоте…
– В каком анекдоте?
– В жизненном… Ты же Лизу с Геной здесь застал.
Я не хотел говорить с ней на эту тему, но слово уже сказано.
– И что? – нахмурился я.
– Нехорошо как-то вышло… В тот день дождь шел, если помнишь…
Мне не пришлось напрягать память, чтобы вспомнить лужу перед подъездом, в которую меня занесло.
– Лужа была…
И Катя вспомнила о том же; я понял, что это неспроста.
– И что?
– А то, что Генка обойти ее пытался, поскользнулся и зацепился за проволоку, рубашку порвал. Я ее зашивала, а тут Лиза. Вся мокрая, грязная. Ей еще больше не повезло, она в ту лужу с головой упала. Я ей халат свой дала, в душ отправила, а тут Олег позвонил…
– Кто?
– Ну, Олег, Лазарев, друг твой… Только я ушла, как ты появился… А не было у них ничего, у Генки с Лизой. И быть не могло. Он же ко мне ходил, Генка. Мы с ним встречались…
К моей ноге подошел белый с черным спаниель, глянул на меня снизу вверх грустными глазами. «Что ж ты так лоханулся, парень?»
– Познакомься, это Черчилль, – как-то невесело улыбнулась Катя.
– Почему Черчилль? – отрешенно спросил я.
– Не знаю. Олег так его назвал… Я щенка породистого хотела, а он пообещал достать. Он тогда мне и позвонил, сказал, чтобы я к нему домой шла. Генка хотел со мной, но эта чертова рубашка… А Лиза в душе была… Тут ты. В общем, комедия положений…
– Какой же я дурак! – схватившись за голову, простонал я.
Снова Олег. Снова его роковое участие. Он же знал, что я помчусь к Кате. Но сам он оставался в институте…
– Значит, ты за щенком к нему пошла? – в полном расстройстве чувств спросил я у нее.
– Да. К нему домой.
– И что, был он дома?
– Да. Только подождать немного пришлось. Парень какой-то пришел, Черчилля вот принес…
Спектакль был разыгран четко по нотам. Олег каким-то образом сумел обогнать меня на пути к Лизе, позвал Катю к себе, чтобы я застукал Лизу наедине с Генкой…
Я услышал, как открылась дверь.
– О! Это Генка! – обрадовалась Катя.
Генка?! Хоть стой, хоть падай… Впрочем, я мог ошибаться. Но нет, на кухню зашел именно Генка Возников. Матерый, здоровенный, жилистый. Он пристально посмотрел на меня, скупо улыбнулся и подал мне руку:
– Ну, здравствуй, Миша.
Руку я пожал, но пятую точку от табуретки отрывать не стал.
Гена сел за стол, широко расставив локти, насмешливо глянул на чай в чашках.
– Не тем гостя угощаешь, – зычным басовитым голосом негромко сказал он. – Где там наши фронтовые?
Катька покосилась на него, но бутылку водки из холодильника достала. И рюмки на стол поставила.
– За встречу выпьем, – сказал Генка и, внимательно посмотрев на меня, спросил: – Или не хочешь?
Я пожал плечами.
– Вижу, что не хочешь…
– Катя мне все рассказала. Не было у тебя с Лизой ничего.
– Так я и хотел тебе сказать, а ты в драку полез.
– Мог бы потом все объяснить?
– А для этого у тебя жена есть. Пусть она и объясняет… Она что, не объяснила?
– Нет у меня жены. Развелись мы с Лизой. Сразу после того…
– Не знал. И не думал… Мы с Лизой после того случая больше не пересекались.
– И где она, с кем, не знаешь?
– Без понятия… Врать не буду, в школе она мне очень нравилась, а потом я в Катерину влюбился. Не нужна мне была твоя Лиза, ни тогда, ни сейчас…
– А я думал, она с тобой живет.
– А я думал, вы вместе… Институт закончил, где работаешь?
– Не закончил.
– Чего так?
– Отчислили. За плохое поведение, – глядя Генке в глаза, сквозь зубы говорил я.
Может, и не было у него ничего с Лизой. Но все равно он виноват. Хотя бы в том, что не смог объясниться со мной… С Лизой понятно, она женщина, она могла обидеться только из-за того, что я не поверил ей. Но с ней я еще поговорю…
– Подрался с кем-то?
– Почему подрался?
– Да потому что настырный ты и характер у тебя взрывной… Знаешь, в школе после той драки на ринге я тебя зауважал. Ну да ладно… Давай все-таки за встречу!
Мы чокнулись, выпили; я закинул в рот кусочек дешевой полукопченой колбасы. Не так уж богато жил Генка, как я мог бы подумать. Криминальные авторитеты для того и беспредельничают, чтобы как сыр в масле по этой жизни кататься.