(не)желанный малыш для олигарха

Владимирова-Бойко Марина

Анна суетится на кухне, когда я спускаюсь к столу. Она готовит блинчики с ароматом ванили, корицы и еще чего-то очень сладкого.

Сегодня все иначе, не как обычно, потому что за столом сидит он и пьет черный кофе. Такой же черный, как его глубокие глаза.

– Ах, Линочка! Ты проснулась. Доброе утро! – восклицает она и вытирает руки о край фартука.

Я смущенно здороваюсь и подхожу к столу.

– Наш дорогой гость – будущий хозяин этого дома и виноградников, – продолжает говорить Анна.

Мне сложно снова слышать,

что дом продан. Дом, в котором я выросла. Где такой прекрасный сад, где легкий ветерок развевает терпкий запах шафрана. Где вьется виноградная лоза, с которой спускаются сочные, сладкие как мед грозди.

Я считаю и буду считать, что этот дом не просто дорог мне. Он всегда будет значить что-то большее, чем что-либо, как бы ни складывались дальнейшее обстоятельства.

А еще я волнуюсь, что новый хозяин может нас уволить. Об этом часто говорили все, кто работает в этом доме. В особенности мои приемные родители. Они начали здесь работать с того самого момента, когда создавались плантация виноградников, когда были молоды и влюблены друг в друга без памяти.

Они не теряют надежды, утверждают, что все образуется, когда появится новый хозяин. Потому что большому дому с большой историей нужны сильные руки. Понимаю, что они этими словами меня просто успокаивают. Новый хозяин – новые перемены, которых не избежать.

Пью апельсиновый сок и постоянно ловлю его взгляд на себе. Его кожа кажется такой загорелой, почти бронзовой с легким медным отливом.

– Я пойду в сад, что-то нет аппетита, – грустно отвечаю и ухожу.

За моей спиной слышатся тяжелые шаги. Анвар идет вслед за мной.

Сжимаю руки в кулаки, почему-то злюсь и стараюсь идти еще быстрее. Не хочу, чтобы он шел за мной. Или просто так думаю, что не хочу.

Он догоняет меня в саду. Мы останавливаемся возле цветущей луизиании. Шелестит листва, мои волосы развевает легкий ветер. Розовые лепестки кружатся в воздухе, как новогодние конфетти. Они устремляются ввысь с потоком ветра, а затем плавно оседают на искусно подстриженные топиары. И он смотрит на меня так, будто заглядывает в душу и изучает ее изнутри. Съедает взглядом. Я ничего не могу с собой поделать, тоже хочу… Хочу смотреть на него вот так. Когда захватывает дух, когда клокочет все внутри. Когда мир вращается вокруг тебя.

Это какой-то другой уровень. Уровень, где разум бессилен, он просто отключается. Включаются инстинкты.

Перевожу дыхание, отворачиваюсь и задаю вопрос, который меня волнует сейчас больше всего:

– Вы уволите нас?

– Пока не знаю. Многое зависит от тебя. Как ты себя поведешь.

Сильная рука обхватывает мою талию. Он прижимает меня сильнее к себе.

Прикрываю глаза, на мгновение забываюсь и отвожу взгляд в сторону.

Черт возьми! Я не знаю, что происходит со мной. Мне он понравился с первой минуты. Когда небо громыхало и молния искрила над головой. Когда он переступил порог дома, раздался его голос.

– Что именно? –

задаю следующий вопрос, поворачиваюсь к нему лицом. Растерянно смотрю на него в упор. Колени дрожат. Нет, я не боюсь его. Мне совершенно не страшно. Страшнее, если он сейчас уйдет, так не поцеловав меня.

– Будешь ли ты послушной девочкой, – холодно отвечает и убирает прядь волос, едва касаясь теплой ладонью мочки моего уха.

– Я не была замечена в баловстве, – натянуто улыбаюсь.

– Имел в виду покорной, – продолжает говорить едва слышно. – Поужинаем сегодня? – интересуется с блеском в глазах.

Нужно бежать. Нужно бежать от него подальше. Иначе…

Это сложно, будто бежать от себя. Бежать от него и держать себя в руках, когда он рядом.

Почему так все быстро происходит? Почему?! Я же совершенно не знаю его. Совершенно…

Вырываюсь из его объятий, из его пристального взгляда. Не узнаю себя. Он чужак, будущий хозяин дома!

В какой-то момент мне так хочется дотронуться подушечками пальцев до его щеки, на которой виднеется жесткая щетина. Затем расстегнуть еще одну пуговицу черной рубашки. Запустить руку в темно-каштановые волосы. И эти мысли как наваждение.

Я не ужинаю за столом, как обычно это делаю. Не спускаюсь в гостиную, не гуляю среди виноградников. Говорю Анне, что приболела. Скорей всего, эту тягу к нему можно назвать внезапной болезнью. Когда хочешь видеть его и только его.

Часы показывают полночь, и кто-то постучал в мою дверь.

Я знаю, это пришел он.

Глава 2

Медленно подхожу к двери. Он дергает за ручку, а я продолжаю чего-то ждать. Знаю, что нельзя открывать, но хочется это сделать больше всего в жизни.

– Чего вы хотите? – выкрикиваю через дверь.

– Открой поговорим.

– Уже поздно, я сплю!

Он тут же прекращает стучать, в коридоре слышатся шаги. Они отдаляются с каждой секундой. Он уходит, и меня охватывает тревога. Так сильно щемит под ложечкой. Будто с его уходом обрываются все стальные нити, связывающие звено цепи в единое целое.

Резко распахиваю дверь, выглядываю в длинный коридор. Вижу, как он уходит. Бодро, уверенно, почти бесшумно.

– Подождите! – кричу ему вслед. Смотрю по сторонам. В длинном, тускло освещенном коридоре никого нет. Никого, кроме него.

Возвращается. Подходит ближе и проводит своей большой ладонью по моей гладкой щеке. Затем обхватывает подбородок и смотрит прямо в глаза. Так пристально, железно. С полной надеждой в глазах.

Он так близко, еще немного – и он сорвет с моих губ поцелуй.

***

Просыпаюсь в холодной постели. Он ушел рано утром. Не будил меня поцелуями, не обнимал. Просто ушел. А мне хочется снова закрыть глаза и представлять, что он рядом.

Я не жалею о своем поступке. Но меня охватывает смятение. Такое чувство, когда не знаешь, что делать дальше.