Не живи уныло !

Словин Леонид Семенович

– Помочь тебе?
– не оборачиваясь, бросил Самир в окно "ауди".

– Справлюсь.

Вести наружное наблюдение с мотоцикла за человеком, едущим в автобусе, было делом непростым. Скорость транспортного средства становилась скорее помехой, нежели преимуществом.

Зато мотоцикл занимал меньше места. На остановках Кейт притормаживал у тротуара позади автобуса, наблюдал за выходившими. Вначале это было совсем просто. На тихой извилистой Ха-Халуц вообще никто не выходил - люди только садились.

Но на Проспекте Герцеля появились

и пассажиры, пересаживавшиеся на другие автобусы. Положение осложнилось. Выходившие тут же смешивались с ожидавшими другие маршруты. Пока Кейт просматривал людей на остановке, сзади подкатывали еще машины. Водители начинали возмущенно гудеть...

Самая большие сложности ждали его на Яффо, у центрального рынка Махане Йегуда. Высадка тут уже шла из всех дверей. Улица была узкой. Мешали сновавшие у самого тротуара такси. Неизвестный мог легко потеряться в толпе, подходившей к самой остановке. С Яффо автобус отправился - изрядно потяжелевший. Кейт был совсем неуверен в том, что не потерял своего подопечного...

Из Центра автобус уходил в Тальпиот. Но не в престижный Восточный - в тишину холмов, на зеленый глубокий склон, ведущий в ущелье, а в Промышленную Зону. Но

сопровождать туда Кейту не пришлось - незнакомец выскочил на остановке, недалеко от линии железной дороги и сразу пересел в другой автобус, подошедший почти одновременнно, направлявшийся в Новые Катамоны, в район, который пресса именовала не иначе, как "место проживания иерусалимской бедноты". Из непрестижных районов с ним конкурировал только пресловутый Ирганим...

Рыжий вскочил в автобус, когда тот уже отправлялся.

Кейт понемногу приноровился к наружке, а еще через несколько остановок вести наблюдение стало и вовсе просто. На каждой выходили один-два пассажира, ехавшие с рынка.

Незнакомец жил на Бар-Йохай, недалеко от остановки. Вокруг тянулись стандартные, с одинаковыми открытыми галлереями внизу, похожие один на другой, как близнецы, пятиэтажные дома, построенные еще в семидесятых в ожидании Большой Алии из Северной Африки.

Рыжий поднялся на одну из галлерей. Он по-прежнему не подозревал о слежке, не проверялся. Одна из соседок шла ему навстречу, они перемолвились несколькими словами. Возможно, соседка спросила, как прошло свидание с сыном. Он что-то ответил, квартира его оказалась здесь же, на нулевом этаже. Еще через минуту он уже закрыл за собой дверь...

Кейт оставил мотоцикл, подошел к женщине. Он узнал ее.

– Варда!

Она, похоже, не меняла пристрастий в одежде - теплая майка и такие же рейтузы, под которыми словно был положен на бедра раздутый до возможных пределов спасательный круг. В одной руке Варда держала пелефон, в другой сигарету. Она снова ждала ребенка...

" Четвертый? Или уже пятый?! "

Однажды она уже помогла ему при расследовании.

– О, Юджин!

Это была удача.

Варда поставила на стол "нескафе", орешки, сахар. Включила чайник.

– Тебе с молоком?

– Да. И без сахара.

–

Представь, я помню.

В соседней комнате дети играли в футбол. Дверь сотрясалась от ударов.

– Кто этот сосед?
– спросил Кейт, подвигая к себе стул.
– Ты сейчас с ним разговаривала...

– Бецалел?
– Она села напротив, покрутила пальцем у виска.
– Он ку-ку!.. Немного сдвинутый. Он тебя интересует?

– Что с ним?

– Сумасшедший на всю голову... В Ливане его шарахнуло. Он рассказывал...
– Варда дала волю языку.
– Сначала громкий треск, словно лопнули штаны на слоне... Двое убиты, а двое ранены. В том числе он. Держался он мужественно... Про другого, наверняка, бы написали и в "Едиот ахронот", и в "Маарив". И фотографии бы опубликовали... А он... Мелькнул на секунду по телевизору, когда президент навестил раненных...

Она открыла банку с "нескафе".

– А потом? Ну ты знаешь, как бывает... Получил социальное жилье. Эту комнату внизу. Живет на пособии. Никого у него нет. С головой не все в порядке. Один день улыбается, здоровается. Через день идет, лицо воротит...

– Женат?

– Развелись. Какая уж тут семейная жизнь.

– И дети есть?

– Сын. Сегодня как раз у них была встреча.

Ошибки не было. Именно его Юджин Кейт пас на мотоцикле от самой детской площадки.

– Что он делает?

– Ничего. Есть у него подруга, сейчас, правда, я ее несколько дней не вижу...

Публичная жизнь Варды проходила на галлерее, внизу. В разговорах с соседками. Если она не видела подругу Бецалела, значит, та тут действительно не появлялась.

– А что еще?

– Иногда его видят с девицами. Парень он видный. Девчонки рады. Но это всегда ненадолго. Иногда соберется, приоденется. Поедет в Центр. На Бен-Иегуда. Посидит в кафе.

– Один?

– Друзей я у него не видела. А общается нормально.

Вскоре Кейт уже знал об анонимном ночном собеседнике Мадонны многое. Родители его приехали из Румынии, люди европейской культуры. И сам он академаи. Учился в Университете. В Гиват Раме. Готовился в жуналисты...

– Выпивает?

– Вообще-то ему нельзя...

Юные футболисты в соседней комнате пробили несколько пинальти.

– Они мне там все разобьют... Эй! "Бейтар"!

Ответом был новый сильнейший удар мячом в дверь.

– И, между прочим, стихи писал... На английском!

Все было в цвет!

" С Мадонной сначала он тоже говорил на английском..."

– Как он сейчас?

– В общем, в порядке. Недавно поменял холодильник, купил новый...

– Время!

Мадонна нажала кнопку включения. "Открытый микрофон"был уже в эфире.

– Здравсвуйте... Кто из радиослушателей у нас на линии?..

Рыжий Бецалел дозвонился до студии четвертым.

Он звонил с одинокого телефона-автомата недалеко от дома, на Сан Мартин. Юджин Кейт и еще один полицейский в штатском следили за ним.