Не жизнь, а роман!
Шрифт:
После праздничного ужина, на котором не поминали пострадавших, но праздновали победу, Катерина пригласила Леона, капитанов, Люси и Софи, чтобы обсудить какие изменения в деревнях можно уже начать сейчас.
Она показала на расчерченном листе как можно преобразить селение. Какие она предлагает построить дома, какого размера оставлять участок возле них и как благоустроить общий колодец.
– Сеньора, вы что, хотите взамен сгоревших хибар построить вот это чудо? Вы понимаете, что вскоре у вас «случайно» сгорит вся деревня?
– удивился Дидье.
– Но я могу брать плату за дом, растянуть её лет на пятьдесят...
–
– не понимал капитан.
– Эти дома легче отапливать зимой, а летом в них будет прохладно. Людям самим не построить то, что предлагаю я. А плата за них будет незначительная, ведь я не собираюсь наживаться. Стоимость дома без всяких процентов будет поделена...
– объяснять человеку, не умеющему считать, было сложно, и Катерина сникла.
– Это замечательная мысль, - Рутгер всё посчитал и с уважением посмотрел на мадам, -только людям надо всё объяснить и дать выбор. Там, где есть надёжный кормилец, ваша помощь благо, а где едва сводят концы с концами, то добавление ежегодной платы за новый дом ляжет на них тяжким грузом.
– Я понимаю, - кивнула Катя, - в ближайшие дни я сама объеду все наши поселения и посмотрю, что можно сделать для людей. Но в цех строителей я всё равно обращусь. Надо избавляться от тех страхолюдин, что у нас стоят, хотя бы возле замка.
– Тогда следует начинать с церкви. Отец Жюль давно жаловался, что крыша течёт, стены просели, да и мала наша церквушка, - нахмурился Леон.
Он знал о нелюбви мачехи к священнику и разделял её неприязнь, но нельзя начинать строить дома для селян, обойдя церковь, тем более, судя по тому, что задумала Катрин, их крыши станут выше церкви.
Катя едва удержалась, чтобы не расфыркаться, но Леон прав. С её стороны непростительная оплошность не подумать об этом.
Но если строить церковь, то это должен быть маленький замок, и сколько же на это потребуется средств? Она-то надеялась заказать у тулузских мастеров усовершенствованные ткацкие станки и передать их с выплатой в рассрочку в те семьи, где сгорели дома. Это дало бы возможность им лучше зарабатывать, а теперь всем фигу. Ну что за жизнь?!
И всё же весной закипела стройка. Катерина всё обдумала и выскребла все средства, чтобы реализовать свои планы.
Пока выжидали, чтобы фундамент церкви выстоялся, заложили в ряд новые дома для нескольких семей. Катя не один раз обговорила со старостой детали зданий, их расположение, кое-что изменила, но в целом она всё продумала хорошо. Собственно, она ничего не выдумывала, а взяла за образец старые дома Европы.
Первый этаж рабочий, и неважно, будет там мастерская, лавочка или туда поставят скотину, а второй этаж предназначался для жилья. В каждом доме сразу же устанавливали печь и настоящие окна. Печка вызывала много сомнений и тех, кто желал бы поселиться в новом доме, водили в замковую кухню, чтобы поговорить с Анэт. Осмотрев большую печь и поняв, что им предлагают очень маленький её вариант, будущие хозяева нехотя соглашались.
С другими поселениями всё обстояло намного хуже. Раз в неделю жены воинов готовили еду и развозили её, поддерживая людей, а Катя предложила до лета взять тех детей, чьи родители точно знали, что их не прокормят. Отдавали немногих, боялись, предпочитая жизнь впроголодь, но рядом. Однако все равно набралось три десятка разновозрастной мелюзги.
Первая неделя была кошмарной. Детей мыли, приучали к туалету, к режиму. Некоторые убежали домой, сея страх и нелепые слухи, но те, кто остался, вскоре втянулись в замковую жизнь, и через месяц их уже было не отличить от местных ребятишек. Чистенькие, дисциплинированные, приодетые, сытые и занятью.
Катя настаивала на том, чтобы даже мелюзге находилось дело, и они не слонялись по замку без присмотра. Женщины распределили дежурство и присматривали за маленькими поселенцами. Катерина сократила время работы кружевниц, и девушки занимались с детьми, разбивая их по группам.
Под их присмотром ребятишек водили к замковым мастерам, где самые старшие пытались что-то сделать, знакомились с инструментом, наблюдали за процессом и помогали по мере сил. Не один раз они посещали воинскую часть, чтобы ознакомиться с жизнью не только воинов, но и обязанностями мальчишек, бегающих на подхвате, пока они маленькие. Ребятам показали работу, которую выполняли дети из ближайшего селения.
Летом, когда пришло время отдавать пострелят родителям, произошла нелепица: детки значительно подросли, изменились, и их не узнавали. Те, кто постарше сами подходили к родителям, а трёх-четырёхлетние путались, и приходилось полагаться на их товарищей, которые указывали, где чей ребёнок.
Некоторым мальчикам предложили остаться в казарме, а нескольким смышлёным девочкам постарше Катерина выделила место среди кружевниц. Время бежало быстро, и её первые мастерицы уже подросли, скоро им выходить замуж, и если муж будет не из замка, то они уйдут. После того, как вернули детей родителям, спустя время многие селяне приходили и просили взять их отпрысков работать в замок, но, как говорится, замок не резиновый, да и у местных свои детки подрастают, которых на время отодвинули ради временных маленьких квартирантов.
Обитатели замка, занятые всю зиму и весну хлопотами с набранными сеньорой детьми, не всегда следили за новостями крестового похода. Но все помнили, что скоро завершится полный год, как сеньор уехал. В замке и раньше не особо верили обещанной папой и святым Бернардом благодати, если святые земли вновь будут принадлежать церкви, так как без похода каждый воин хорошо зарабатывал, не только неся привычную службу у сеньора Бертрана, но и сопровождая караваны. Теперь доходили такие слухи о походе, что сердце ныло за тех, кто туда ушёл.
Германская армия, разорив земли возле Константинополя и напугав византийского императора Мануила Комнина, всё же переправилась через Босфор и там неожиданно для всех разделилась, отправляясь воевать по собственному усмотрению, позабыв обо всех договорённостях. Людовик, проведя своих воинов невыгодным путём, пренебрегая дружественными союзами только ради германцев, остался с носом и обидной насмешкой Мануила, что якобы германцы уже захватили на той стороне всё, что можно, и делят добычу.
Это был позор! Француз был инициатором этого похода, он столько лет всех воодушевлял, столько потратил сил и средств, чтобы всё организовать, а его провели как мальчишку! Собственно, король Людовик был молод, всего двадцать семь лет, но как он будет смотреть в глаза сопровождающей его Алиеноры? Папа и святой Бернард уверили его, что Бог на его стороне. Весь двор поехал с ним в ожидании славных побед, а он по пути встречает только разорённые земли, после прошедших по ним германцам. И ведь это дружественные земли, которые дали согласие пропустить армии!