Не зли училку!
Шрифт:
– Круто, – прошептала Маринка, – а что это? А, подожди, я уберу свинью подальше. Чтобы кровищей не забрызгало!
Мне стало совсем нехорошо. Давайте, кто-нибудь уберёт отсюда меня?
Молния из моего пальца жила своей жизнью. И водила пылающим холодным ногтем по ране, сращивая окровавленные края. Когда я в этом убедилась, то зажмурилась, не желая видеть, что будет дальше.
– Даже не знала, что ты так умеешь, – сквозь тишину и темноту услышала голос Маринки, и осмелилась открыть глаза.
Только решившись сказать что-то, еле
– Офигеть, – подвела я итог операции, увидев совершенно чистую кожу, где раньше была небрежно зашитая рана.
– Ах ты, тварь заразная! – заорала Маринка, и мне хватило секунды, чтобы оскорбиться. Я тут людей спасаю, ногтем операции выцарапываю. А меня за это ещё и обзывают?! Что не так? Не успела маникюр продезинфицировать?
А, это не мне… На конце вертела, которым размахивала коллега, отчаянно пыталась удержаться на месте летучая мышь. Размером с кошку. Которая решила, что жареной свининой тыкнули под потолок исключительно для её угощения. И немедленно вонзила зубы и когти в нежданный подарок.
Марина, почувствовав, что поросёнок неожиданно потяжелел, изумилась. Но отстаивать еду решила до последнего.
Мало ли, когда в этом дурдоме в следующий раз накормят. Судя по оголодавшей летучей мыши, провизию здесь видели не часто.
Пока свинью отвоёвывали у будущего зонтика, я заметила, что мой пациент, вроде… не дышит. Собственно, чего я ещё ожидала от операции, пальцем деланной. Но было крайне неприятно видеть на глазах синеющего пациента.
– Маринка, да бросай ты этот жёваный окорок, и вспоминай первую помощь! На первом курсе тренировалась, на анатомии?!
– Ага, на преподе. Сломала ему ребро. Зато на манекен сразу деньги в деканате нашлись, – сказала запыхавшаяся биологичка, которая отдала-таки еду довольной мышке, – а чего он у тебя такой синий?!
Я не ответила, сосредоточившись на искусственном дыхании. Маринка, не слишком церемонясь, стащила подопытного на пол. За ноги. Я еле успела придержать его голову, чтобы не стукнулся о камень. Понимаю, что она торопится. Но если бы я не подложила ладонь под кудлатый затылок мужика – пришлось бы нам ещё срочно вспоминать, как лечатся черепно-мозговые травмы.
Выдохнув, коллега начала методично нажимать на грудину мужика, вяло раскинувшего руки.
– Ну давай же, – сквозь зубы процедила я, отвлекаясь на глубокий вдох, и чтобы снова приникнуть к губам пациента.
Бугай в фартуке, заглянув, чтобы проверить процесс лечения, нарвался на мой злобный взгляд, и тихонько прикрыл дверь. С той стороны.
Очередной выдох… Толчок… И мужик резко вздохнул сам, рванувшись вперёд.
– Надо будет пару тех стреляющихся костей сюда притащить, – сдавленным голосом сказала Маринка, – вместо дефибриллятора… Кстати, кресло странное всё-таки. С дыркой.
– Родильное, – отстранённо ответила я, неверяще ощупывая взглядом вполне живого пациента.
Он, вроде, тоже не слишком верил, что живой. Всё ощупывал себя, оглядываясь.
– Рожать отказываюсь, – твёрдо заявил пациент, отползая в сторону, – не заставите, ведьмы эльфийские.
Мы переглянулись. Но мешать неблагодарной сволочи убегать, оглашая комнату воплями, не стали.
– Натали, ты ему мозг, что ли, высосала? – наконец, сказала Маринка, вставая с пола.
– Было бы что высасывать, – мрачно ответила я, и поморщилась. Что это вообще было?!
На пороге комнаты снова появился амбал в переднике. Марина подтянула к себе опустевший вертел. Да и я напряглась.
– На этот раз, заработали, – сказал мужик, бросаясь небольшим мешочком в нашу сторону.
Мешочек на лету подрезала летучая мышь, перегрызая зубастой пастью одним движением. И разочарованно пискнула, когда вкусного не обнаружила. А к железным круглешкам она была равнодушна. Поэтому монетки достались Маринке.
– Вроде, молодой господин цел. А крикливым гадёнышем был всегда. Так что, дамочки, поехали мы. Пока вы нас не совратили.
Мы только плечами пожали. Скатертью дорога.
– Ну, там… оргии не заставили устроить, – с надеждой сказал амбал, почему-то не торопясь уходить, – вам же, эльфийкам, только намёк дай.
– Не бойся, мы не такие, – мрачно сказала Маринка, отмахиваясь от него вертелом.
– Точно? А то я и задержусь. Дня на два. Если уж так нагло цепляетесь.
Я флегматично начала перебирать скальпели на одном из подносов. Сдула пыль, отшлифовала о хирургическую пилу. Мерзкий звук, вкупе с мрачным взглядом, заставил амбала попятиться. И, наконец, подхватив нашего пациента, тот ушёл.
– Натали, ты клятву Гиппократа никогда не давала? Не навреди которая? – спросила Маринка, которая готова была уже метнуть вертелом хоть в кого-нибудь.
– Нет, конечно. Я же не училась в медицинском.
– И не давай. Кажется, вредить тебе на этом месте, куда нас запихнули, придётся много.
Я продолжила полировать скальпель. Меня успокаивали звенящие звуки и размеренные движения.
– Кто платить за погром будет, я спрашиваю?! – с этим воплем в операционную влетел тщедушный взлохмаченный тип, – ценные магические накопители уничтожены! Кузю по косточкам разобрали! Шар предсказаний вдребезги! Артефакт перемещений за что сожгли?!
– Тот грязный ковёр? – уточнила я, – не уверена, но вроде он был с блохами. Пришлось… А вы, вообще, кто?…
Крикливый тип, притормозив, прищурился.
– Хозяин этой лечебницы! А ты всего лишь аватар целительницы! Эта лентяйка сбежала, теперь ты вместо неё тут будешь прислуживать!
Врёт. Иначе бы не оглядывался испуганно при каждом слове. Будто ждёт пинка за каждое непочтительное слово.
– Веник в зубы, и пошли уборку делать!
Мы с Маринкой переглянулись. Но спрашивать, где взять веник, не спешили. Медленно подойдя к дядечке, коллега ласково притянула его за пуговицу. И, глядя в бегающие глазки прошипела: