Не зная отдыха и сна
Шрифт:
– Ну и удачливый ты парень, Худжгарх, – хмыкнул Авангур. Никогда такого не видел. Что бы вот так снять рабский поводок другого хранителя и чтобы смертный остался жив… Хотя… – он задумчиво помолчал, – я мало что видел. И знаешь… Ты об этом никому не рассказывай… Это может стать оружием против врагов. Надеюсь ты меня понимаешь?
Я согласно кивнул. – А чего тут непонятного? Так можно подсадить вместо раба и что-нибудь пострашнее крулы и поводок превратиться в удавку для господина. Хотя я не знал как это можно точно использовать, но сам принцип
Я подхватил легкое тело Лианоры и вернулся в замок. Положил ее на кровать и на цыпочках вышел. Надеюсь Лия выздоровела окончательно и заклятие наложенное на нее ее сородичами разрушилось.
У дверей ее комнаты стояла Чернушка. Она увидела меня и бросилась мне на шею. Муж мой! – прошептала она в ухо. – Я хочу тебя. Я ждала тебя.
– Почему здесь?
– А где еще тебе быть? – отстранилась Чернушка. – Ты помогал нашей дворфе. Получилось?
– Скорее да, чем нет, – ответил я. Взял ее на руку и унес в свою комнату. Вышли мы уже поздно. И только потому, что у меня в душе забил колокол тревоги.
– Шиза в чем дело? – спросил я, сбитый столку. Что случилось?
– Не знаю Викт'oр… – ответила мой симбиот. – Но чувствую нужно идти к гадалке.
– К гадалке? Ты это серьезно?
– Более чем Виктор.
– Мда... И где нам ее взять? Эту гадалку?
– Поспрашивай, в деревнях обычно живут такие старухи.
– Дожился, – проворчал я, – к гадалкам хожу. Вот это божок.
Я нашел Лию, в птичнике она могла знать о таких старухах. Но Лия отмахнулась и отправила меня К Бурвидусу. Мол это он собирает всякие сплетни и слухи. Я несколько раз окинул дворфу внимательным взглядом, не нашел в ней ничего необычного. Лия продолжала быть все такая же деятельная и решительная. Это у нее в характере, потому и сына старейшины зарезала. – Ладно. – Пожал я плечами и пошел туда куда послали - в тюрьму, собирать слухи и сплетни
– Вижу, Бурвидус, ты в прижился в тюрьме, – произнес я, разглядывая как дворф уминает пироги с барского стола и запивает вином. Вид его выражал полное довольствие жизнью. Ешь, пей, спи и ничего не делай.
Появился я в его камере мгновенно. И он чуть не подавился куском.
– Милорд!.. Кх.. Крх. Вы сами меня сюда посадили. Э-э. Кх. Как вы здесь...
– Я это помню, Бурвидус. – перебил его я. – У нас новости. Лианора выздоровела.
– Не может быть! – воскликнул пораженный дворф. Правда?
– Правда и тебя отсюда выпустят… Но… Но то что происходило с твоей невестой не должны знать она сама и другие. Ты понял меня?
– Вот вам мое слово, пусть мне отрежут язык если я проболтаюсь. Никому не скажу! И даже своей рыбке тоже.
– Хорошо Бурвидус. Теперь скажи у нас где-нибудь по близости гадалки живут?
– Гадалки ? – задумался дворф. – Не знаю на счет того настоящая она или нет, но говорили бабы, что у вашей служанки Соломеи мать ворожея.
– У моей служанки? А что есть такая? – удивился я.
– Конечно милорд. А кто по вашему убирает ваш кабинет и вашу комнату?
– Не знаю. Я там редко бываю.
– Ну вот поэтому и не знаете.
– Ладно, оставим мои знания в покое. Ты знаешь где живет эта ворожея?
– Рядом, в деревне у леса. Там еще рынок для проезжих и трактир. Вот она в трактире и работает, поварихой.
– Пошли, – приказал я, – покажешь ее мне.
Дворф с сожалением поглядел на стол, где остался его обед и поплелся за мной следом.
На мой стук в двери открылось окошко и стражник увидев меня упал без чувств. За дверью раздался топот. С шумом открылась дверь в камеру и начальник караула запинаясь стал докладывать. – Вашмисть!… Ни сном, ни духом…
– Хватит. Я знаю, что вы не виноваты. – остановил его я. – Никому не рассказывайте, что видели меня здесь. Бурвидуса я освобождаю.
Трактир меня приятно удивил. Здесь не было чадного дыма. От печи на кухни не пахло горелым мясом, прогорклым пивом не тянуло от стойки и не носились роем мухи.
Опрятная девушка в белом переднике быстро подбежала к нам и спросила, – что господа будут заказывать.
– Что делать, милорд, – понял мой недоуменный взгляд Бурвидус. – Вас тут не знают. Редко бываете… – Произнес он и отвернулся.
Я понял его затруднения. Действительно странно, что поданные не знают своего сеньора.
– Это его милость граф Тох Рангор, – помог девушке и мне дворф. – Позови сюда мать твоей подружки Соломеи.
В ту же секунду девушка бухнулась на колени. – Ваша милость, не погубите! – Запричитала она и стала обнимать мои ноги. Из глаз крестьянки текли крупные слезы. Я понимал ее ужас - не узнать своего сеньора для крепостной девушки означало быть засеченной на площади насмерть. Но я то не такой. А она то этого не знала. Из-за стойки к нам спешил дородный с окладистой бородой мужик. Он тоже упал на колени и пополз ко мне непрестанно кланяясь и стуча лбом в пол.
– Ваша милость, смилуйтесь… включился он в хор мольбы.
Понимая что они просто объяты ужасом и так стонать будут долго, я пошел на решительные меры. Тут главное не дать слабину. Крестьяне они обладают свойством характера бояться господина и презирать его если он покажет слабость. Я стукнул кулаком по столу и рявкнул. – Хватит! – И видимо неосознанно подпустил немного страха в атмосферу. Хозяин трактира и деваха потеряли сознание и остались лежать на полу. А Бурвидус сполз на пол и тоже встал на колени.
– Бурвидус сядь, – приказал я. – Или лучше позови сюда мать служанки. Дворф вскочил и с выпученными глазами словно его запустили из рогатки, полетел быстро переставляя короткие ножки к кухне. Вскоре он волочил от туда полуобморочную полную женщину. За ее ноги цеплялась девочка лет двенадцати и голосила на весь трактир. Все посетители что были в тактире, мгновенно исчезли с началом представления.
– Теперь слухи о жестоком и ужасном сеньоре разлетятся по окрестностям, – смеялась внутри меня Шиза. – Как же с тобой интересно.