Не... спаситель мира?!
Шрифт:
Зэта помолчала и оповестила меня:
— Сейчас со мной в очередной раз старший мастер связался. Предлагает все же тебе приехать вместе с инженерами НИИ Физики Пространства. Как он выразился, «чтобы недопонимания не возникло».
М-да. Начинаю думать, что приехать мне нужно было мастерскую посетить, когда туда ящик со списанным шасси привезли. Зря мне в век телекоммуникации с тридэ-эффектом и возможностью контроля работ онлайн это показалось зряшной тратой времени…
С тройкой технических специалистов в город Великие Луки заявился и Михаил. От плохо знакомых инженеров мне сначала доставались
В моем мире, знаю, множество автомехаников подрабатывает модернизацией и восстановлением серийных автомобилей — от банальной тонировки стекол и вплоть до постройки плавающих вездеходах на шинах низкого давления. Попав в Салинас, я думал сам устроится в такое место, примерно представляя, какие там царят порядки и какие люди нужны. Но — не срослось. Зато в российской в кастомной мастерской я воочию увидел заведение именно такого толка, как ожидал — прямо оживший стереотип, можно сказать! Не просто «любой каприз за ваши деньги», а «мы делаем хорошо, даже если клиент заказал какую-то дичь». Только специализирующееся не на авто, а на роботах.
В этот раз косых взглядов мне почти не досталось — сказалась компания. Более того — на какое-то время про меня просто забыли! А все потому, что мастера быстро смекнули, какого уровня технические специалисты к ним приехали — а работники отдела поддержки НИИ с восхищенными глазами смотрели на место, где «люди свое хобби настоящей работой сделали!» В итоге нам — в том числе «за компанию» мне и Михаилу — устроили полноценную экскурсию по рабочим площадкам малого предприятия. К конце которой мне стало окончательно ясно: именно мой заказ тут проходил по разряду «дикая дичь, но клиент хочет».
Собственно, если бы местные мастера были знакомы с живущими в Токио синтетиками — ничего супер-странного в заказе не нашли. Более того, Зэта хоть и повинилась, что плохо разбирается в роботизированных шасси, на самом деле довольно четко расписала, чего хочет, и даже составила графические эскизы.
Все внесенные доделки должны были придать громоздкому армейскому андроиду некоторую женственность в обводах — обозначить талию, заузить плечевой пояс. При этом и в своем прошлом теле, сделанном Общностью по иномровому образцу, моя девушка несла на себе кучу датчиков и маломощные электромагнитные медицинские излучатели. То есть с разводкой, подключением и подбором совместимости местным она реально помогла советами. Но мняшие себя не меньше чем творцами мастера на этом не успокоились!
Собственно, как только мы подошли к стенду, на котором висело почти в ноль разобранное армейское железо, старший мастер при поддержке своих коллег в качестве подпевал начал компостировать мне мозги «да вот тут так не делается, да есть проверенное решение», не иначе как ожидая, что видимая юность означает неопытность. Пришлось доказывать обратное. В ходе в спор включились и инженеры НИИ, и даже до того молчавший Филиппов.
В ходе препирательств оказался разобран даже опорный остов невезучей армейской конструкции, а мужики разделились по интересам. Кто-то махал композитной основой предплечья, упирая, что форма должна быть другая, старший инженер сцепился со старшим же мастером над тостенным композитным многожильным кабелем, выполняющим в андроиде функции, аналогичные спинному мозгу и кровеносной системы живого человека одновременно. Я же все пытался отстоять «невозможный» по мнению здешних спецов облик… пока в сердцах не выдал в качестве аргумента:
— Да Зэта мне жизнь спасла, понимаете?!
На несколько секунд повисло молчание… после чего народ опять заспорил, но теперь уже исключительно на тему «как впихнуть невпихуемое». Как по волшебству тема неправильного дизайна исчезла.
Поздним вечером я вышел на крыльцо мастерской: сам не заметил, как время пролетело. Результат работы, готовый только наполовину, впечатлял: на огромном, в стену размером, чертежном терминале висела трехмерная многослойная схема, включаящая в себя механик и электронику, место под атомные батареи и мощную капсулу для материнской платы моей синты. Наверное, то, что я в какой-то момент понял предназначение каждого кабельно-волоконного тяжа, каждого сочленения — это был мой главный успех на сегодня. Не считая сохраненного в первоначальном виде плана эскиза зэтиной внешки.
Я все еще мог успеть на местный борт до Пскова, вот только прилетал он после отчаливания последнего рейсовика. Так что гостиницу можно было начинать искать прямо здесь. Ну и хорошо, заодно второй день совместных работ проконтролирую — надо только бабушку предупредить. А то разошедшие инженеры и мастеровые чуть скопом не приделали Зэте хвост — мол, удобная гибкая выдвижная консоль получится. Ну, хорошо хоть не кошачьи уши. Хотя, конечно, часть датчиков рядом с аномалией все же придется подключать снаружи…
— …Извини, Слава, наш косяк, — сообщил вышедший наружу старший мастер, сосредоточенно пытаясь раскурить винтажную трубку на холодном осеннем ветерке. — Тебе сразу надо было сказать про спасение жизни, зря ты не приехал сразу… Понимаешь, для большинства твоих сверстников, да и лбов куда старше кибернетический помощник — просто ходячая куча крутого и полезного железа, не более того. — И только у получивших такой опыт, как ты, вырабатывается особое отношение к машинам. Не как к вещи, что можно и выкинуть, а можно использовать с отдачей в сто пятьдесят процентов на потеху друзьям и знакомым. Не волнуйся, сделаем мы тебе все, в лучшем виде. А за помощь приведенную — отдельная благодарность, очень кстати пришлась, не только по твоему проекту.
— Рад, что смог помочь, — вымученно улыбнулся я. Вот уж воистину «русский взнос за счастье милых не кошелек, а голова». Все мозги выели. Иногда думаешь «лучше б деньгами взяли»! Родной колорит, блин…
Глава 17 без правок
Наукоград Лобачевский наверняка прекрасно смотрелся с воздуха — летом. Ровные кварталы красивых домов, утопающие в зелени, изгиб реки, леса и поля вокруг… К сожалению, в середине ноября, пока самолет заходил на посадочную глиссаду, «полюбоваться» удалось лишь оттенками серого на сером. Стоило попасть на улицу — и погода сделала все возможное, чтобы еще сильнее испортить прибывшим настроение, теребя голые ветви деревьев и бросая в лица игольно колющие холодом мелкие капли дождя.