Не.Родная сестра магната
Шрифт:
– В какую обертку кусок дегтя не заворачивай, конфеткой все равно не станет, - ненавидяще цедит мне она.
Значит, я не ошиблась. Викки положила глаз на Эда. И теперь разлететься на осколки готова от ревности. Мне-то плевать на нее, вот только взрывной волной меня зацепит.
Я прибью этого Айболита! Но пока…
– Не знала, что ты такая самокритичная, - окидываю родственницу снисходительным взглядом. – Но обертка у тебя, следует признать, шикарная. Жаль, просвечивает, - Виктория испуганно осматривает свое платье. – Не
– Ах ты дрянь, - топает ножкой.
– М-м-м, я тоже тебя люблю, сестричка, - ехидно тяну и небрежно треплю ее за щеку.
Вика отбивает мою руку, прищуривается зло, а потом резко разворачивается на каблуках и цокает вверх по лестнице.
Значит, война? Мой черный список скоро лопнет в этой семейке…
С тоской смотрю на дверь в комнату деда, вздыхаю шумно – и иду к себе.
Глава 20
Несколько дней спустя
Доминика
Просыпаюсь от приглушенного детского плача. Сажусь, облокотившись о спинку кровати, и кручу головой в темноте.
Племянники Даны? Близнецы плачут?
Нет, голос один. Кто-то из них? Обычно если первый скандалит, то второй сразу же присоединяется…
Стоп! Где я вообще?
Наощупь нахожу прикроватную лампу – и включаю. Тусклый свет озаряет ненавистную мне спальню. Обреченно хнычу: я все еще в особняке Левицких. Лучше бы и это оказалось страшным сном.
Плач за стеной становится громче и жалобнее. Сердце заходится в дикой пляске.
Откидываю одеяло и мчусь на звук прямо в пижаме. Наспех дергаю защелку, кажется, ломая и без того хлипкий механизм, распахиваю дверь. И иду в комнату Яна.
Толкаю плечом деревянное полотно, заглядываю внутрь.
– Ян? – шепчу во тьму. – У тебя Дан плачет, - переступаю порог. – Ян?
Ответа нет. И самого Яна не вижу. Его постель, кажется, пуста.
Чувствую себя неловко. Пришла полуголая посреди ночи. В спальню к брату. Надеюсь, никто меня тут не поймает из «родственников»…
Но все сомнения и опасения отходят на дальний план, когда Даниэль в очередной раз всхлипывает и попискивает, как маленький мышонок.
С трудом различаю в сумраке его кроватку – и машинально приближаюсь. Нащупываю ночник, щелкаю кнопку – и разноцветные огоньки рассеиваются вокруг.
– Тише, малыш, все хорошо, - опускаюсь на пол возле детской постели.
Даниэль смотрит на меня внимательно, но плечики его все еще содрогаются от рыданий.
– Мой бедный малыш, - касаюсь его головы. – Приснилось что-то плохое? – провожу пальцами по волосам. – Это все ненастоящее, - трогаю пухленькую щечку. – Я тоже вижу плохие сны. Знаешь, что нужно сделать, чтобы прогнать кошмар? Перевернуться на другой бок.
Понимаю, что это глупость. И лично мне
Поэтому я обхожу кроватку с другой стороны, пока Дан внимательно наблюдает за мной.
– Поворачивайся сюда, - показываю ему, и он слушается. – Вот так, умничка.
Протягиваю мальчику руку, и он хватает меня за указательный палец. Сжимает сильно, будто боится, что оставлю его.
– Все хорошо, Дан, засыпай, - уговариваю его и радуюсь, что в тусклом свете не видно стекающих по моим щекам слез. – Ты не один, малыш.
Я сижу на полу, облокотившись о край кроватки, и говорю что-то. Болтаю ни о чем, лишь бы ребенок чувствовал мое присутствие. Постепенно дыхание Дана выравнивается, становится тише. И он засыпает, все еще крепко сжимая ручкой мой палец.
Свободной ладонью веду по его макушке, поглаживаю. Тянусь к пледу, чтобы накрыть малыша, но замираю. Ведь в этот момент дверь распахивается.
Ян с порога замечает меня. И я чувствую его гнев.
– Ты… - цедит он, но я шикаю на него, чтобы Дана не разбудил.
Аккуратно высвобождаю палец и вкладываю в ручку ребенку игрушку. Моя бы воля, я бы так и сидела рядом всю ночь, оберегая его сон. Но злой старший брат не позволит мне остаться ни на секунду.
Делаю вдох и поднимаюсь на ноги. Уныло плетусь к двери.
– Ты. Что. Здесь. Делаешь? – тихо рычит Ян, преграждая мне путь в холл.
– Дан плакал. Я услышала и…
После общения с ребенком у меня нет настроения дерзить. Хочу просто спрятаться.
– Не смей заходить в мою комнату, - пытается угрожать Левицкий.
Но я задираю голову и смело смотрю в его глаза.
– Нет, Ян, - произношу спокойно, но твердо. – Если Дан опять заплачет и никого не окажется рядом, то я сделаю то же самое. Приду и успокою, как сумею. И плевать мне на твои угрозы.
– Будешь через Даниэля пытаться в доверие деда втереться? Для тебя хоть что-то святое есть? – раздражается он. – Кроме денег…
– Ты видишь поблизости Адама? – задаю ключевой вопрос.
И Ян мгновенно остывает. Всматривается в мое заплаканное лицо. Нахмурившись, думает о чем-то.
Неожиданно поднимает руку и проводит большим пальцем по моей щеке, стирая влагу. Забываюсь на миг, сглатываю слезы. И даже глаза чуть прикрываю. Но через секунду широко распахиваю их.
– Совсем с ума сошел? – фыркаю сдавленно. – Не трогай меня!
Отталкиваю Яна и сбегаю в свою обитель. Тяжело дыша, словно после марафона, прижимаюсь спиной к закрытой двери – и сползаю вниз.
Что он делает со мной? С нами обоими?
Зачем?
***
Уснуть не получается. Стоит мне сомкнуть веки, как я вижу Яна. И это в стократ хуже, чем обычные кошмары. К ним я привыкла, научилась сосуществовать. Но Ян. Пугает и будоражит душу. Не могу справиться с противоречивыми чувствами.