Не.Родная сестра магната
Шрифт:
– Слюни подбери, - рычу на друга.
И, черт, адресовано это нам обоим. Я все равно не верю в наше родство с Микой. Лишь деду подыгрываю, но сам намерен выяснить истину. Это или ошибка, или четко спланированное Микой мошенничество. И пока что я склоняюсь ко второму.
Но осложняется мое положение тем, что… меня чертовски тянет к ёжику. И Адам лишь подлил масла в огонь попытками «сдружить брата и сестру».
Не понимаю, что происходит, но ведет меня, когда она рядом.
Вот и сейчас. Наблюдаю, как Мика отрывается от блокнота, исподлобья
Будто почувствовав пристальное внимание, она устремляет взгляд на меня и тут же отводит. Испуганно и смущенно. Такое ощущение, что и впрямь верит в наше родство. Или слишком хорошо отыгрывает свою роль.
Что ж, разберемся, сестренка.
– Вот зря ты, Ян. Я же друг твой лучший, - жужжит над ухом Лев, и хочется отмахнуться от него, как от назойливой мухи. – Малышку сам не обижу и в обиду не дам. Породнимся с тобой. Я с самыми серьезными намерениями.
Смотрю на него скептически. Бабник похлеще меня. В курсе я его «намерений».
Мы со Львом еще со времен университета знакомы. В студенческие годы чудили будь здоров. На одной волне всегда были. Ссорились крайне редко. Девчонок вместе в клубах снимали, заранее оговаривая, кому какая достанется.
По сей день нормально общаемся. Я и должность для Льва выбил престижную в компании. Что нам делить?
Но сейчас. Речь идет не о какой-то там девчонке из клуба.
Это Мика, черт возьми! Лев охренел совсем?
– Еще одно слово, и станешь бывшим другом, - воспламеняюсь я.
Но мои слова тонут в гуле голосов.
– А вдруг она судьба моя? – не унимается он.
– Подойдешь к Доминике, и будешь искать судьбу на бирже занятости, - цежу, из последних сил пытаясь обуздать свою ярость.
– Ничего себе, как все серьезно. Не знал, что ты такой суровый старший брат, - Лев поворачивает голову ко мне, наконец-то прекратив пожирать Мику взглядом, и осекается, заметив мой гнев.
Тем временем от слова «брат» у меня окончательно крышу рвет.
– Лев, пошел на хрен отсюда. Займись делом. Перепоручаю тебе отчеты из соседнего отдела. Завтра к утру чтобы были у меня на столе, - разгоняюсь я и уже не могу притормозить.
На нас косятся другие сотрудники компании. Ни для кого не секрет, что Лев здесь на особых условиях. Практически моя правая рука. И сейчас им не понятно, что происходит.
Даже Мика поглядывает на нас, прищурив лазурные глаза. И носик морщит.
– Ян, шутишь? Это нереально, - удивленно выдыхает Лев. – Шутишь же? Да брось, - дружески хлопает меня рукой по плечу.
– Субординацию соблюдай, - рявкаю на него, окончательно ввергая в шок. – Так. Разошлись все по рабочим местам, - приказываю остальным, и они разбегаются, как тараканы при внезапно включенном свете.
Сам подлетаю к растерянной Мике, хватаю ее за локоть и тащу за собой.
– Эй, не дергай так, упаду, - фыркает она.
С беспокойством оглядываюсь. Какой бы лицемеркой она ни была и как бы не раздражала
Не желая нагнетать атмосферу, я отпускаю Мику. Возвращаюсь к столу за ее сумкой, которую она не успела забрать, и только потом направляюсь к двери.
Выходим вместе, но я веду ёжика не в свой кабинет, а прочь из офиса.
– А куда мы? – непонимающе спрашивает Мика. Тон ее настороженный и взволнованный.
– Домой тебя отвезу, - бурчу в ответ.
– Хм, я, конечно, не против, - тянет она, заметно расслабляясь.
– Но Адам сказал…
– Я сам с ним поговорю, - чеканю строго, отчего Мика вздрагивает.
– Нечего тебе в компании делать. Язык учи и к экзаменам готовься, - всматриваюсь в ее красивое кукольное личико и злюсь. – Дома!
И, желательно, от меня подальше. Насколько это возможно. Под одной-то крышей.
Глава 17
Около недели спустя
Доминика
Горячие мужские пальцы касаются моего живота, проводят по самому низу. Осторожно, почти невесомо, чтобы не спугнуть. Миллиарды импульсов мелкими паутинками расползаются по коже. Согревают и подчиняют тело.
Делаю вдох, замираю и прислушиваюсь к своим ощущениям. Уютно, приятно и… жарко. С каждой секундой все нестерпимее.
На живот ложится ладонь и, осмелев, скользит под свитером к груди. Но стоит мне вздрогнуть, как тепло, к которому я почти привыкла, исчезает.
– Тш-ш, ёжик, - врывается в ухо вместе с обжигающим дыханием.
Легкий поцелуй задевает шею. В горле пересыхает, а живот сводит судорогой. Но не от страха. Что-то другое завоевывает разум и сердце, постепенно вытесняя оттуда все плохое.
Что-то, чего я никогда не испытывала ранее. Чему не знаю названия. И в чем нуждаюсь сейчас больше воздуха.
– Нет! – просыпаюсь от собственного крика.
Подскакиваю в постели, осматриваюсь, не сразу узнаю собственную спальню в доме Левицких. Сколько времени я здесь? Неделю? Но особняк по-прежнему кажется мне чужим. Наверное, это и правильно. Лишняя я здесь. Была тогда и остаюсь до сих пор.
Пытаюсь сделать вдох, но не могу. В горле пересохло, а тело лихорадит. Всему виной проклятые сны, которые преследуют меня после той ночи. Заставляют гореть и… мучиться от раскаяния.
Откидываю шелковую простынь и мчусь в душ. Включаю воду, намеренно холодную, и, затаив дыхание, становлюсь под бьющие по телу, тонкие струи. Эмоции утихают, внутренний пожар отступает. Выхожу только когда зубы начинают стучать от переохлаждения, а кожа покрывается мурашками.