Неандертальский томагавк в астроархеологии
Шрифт:
— Хе-хе… — Фрой «обработал» еще одну ложку фирменного блюда, — Змей, я в ауте! Я склоняю голову перед твоим поварским талантом. Ты ценишь мои чувства.
— Обалдеть, как ценю, — ответил Нген, и повернулся к Тайко, — правильно ли я понял сообщение Атала, в том смысле, что на этом острове что-то наподобие тюрьмы?
— Нет! — воскликнула девушка, — Тюрьмы были только в Эру Разобщенных Миров!
— Ага. Я понял неправильно. Значит, или я тупой, или объяснение незачетное.
— Это очень просто! — вмешался Энг, — если какой-то человек чувствует себя неуютно в обществе, то ему хочется куда-то уйти и забыться.
— Хе-хе, — повторил Фрой, —
— Когда остров организовывали, — пояснила Эви, — еще был порт. Вот, справа от нас еще остались руины. А теперь мы его восстановим, правда?
— Ясно, что восстановим, — сказала Айра, успевшая попробовать блюдо Нгена, а сейчас отложившая ложку, — …Но мы говорим про ситуацию предыдущего периода. Путь был небезопасен, порт отсутствовал, а человек, почувствовавший себя неуютно, почему-то ломился сквозь джунгли с неласковой фауной именно на этот берег и далее — к острову. Кстати, на каком плавсредстве он добирался до острова?
— Такой человек, — со знанием дела пояснила Фели, — берет в Академии Горя и Радости надувную лодку, которую можно донести в рюкзаке, а потом на ней доплыть.
— Классный метод сбыта надувных лодок, — проворчал Фрой.
— Метод сбыта? — переспросила Тайко, — это из теории экономики?
Нген отрицательно покрутил головой.
— Нет, это Флэш так пошутил, потому что объяснение кривое. Зачем человеку ползти с рюкзаком через джунгли, если можно откочевать от Афин вверх по любому ручью, там устроить огород на туфовом поле, и жить без всякого общества, если оно так надоело.
— В «ТА» написано, — ответил Гарм, — что для этого должен быть Остров Забвения.
— В «ТА» написано, — проворчал Нген (помнивший, что аббревиатура «ТА» у туземцев означает роман «Туманность Андромеды»), — А про оозов в «ТА» написано? Нет? Вот, парадокс. Про них не написано, а они есть. Возьми огнемет, реши проблему, и заодно прикинь: всегда ли надо делать ровно то, что написано в твоей любимой книжке.
Гарм проследил за взглядом штурмана, и увидел ползущую вверх по склону холма вереницу оозов, похожих на зелено-бурые бурдюки с длинными пучками усиков. Эта картина за период монтажа башни стала для всех привычной — и действия тоже стали привычными. Стажер взял огнемет, перебросил через плечо ремень тяжелого баллона, проверил крепление шланга с присоединенным стволом-эжектором и пошел «решать проблему». Вскоре раздалось короткое шипение, и на месте вереницы оозов вспыхнуло длинное пятно оранжево-сиреневого пламени сгущенного спирта.
— Хороший выстрел, — одобрила Айра, — так вот, давайте рассуждать по-взрослому и не ссылаться на книжки, пусть хорошие, но написанные для объективно других условий. Объясните: зачем сложности с островом, если можно запросто устроить выселки?
— Остров надежнее, — неуверенно ответила Ионе.
— Надежнее в каком смысле? — спросил Фрой.
Ответом была тишина. Некоторое время раздавался только звук работающих ложек. Подождав несколько минут и убедившись, что никто не готов сказать по этому поводу ничего определенного, Фрой продолжил.
— Все просто, мальчики и девочки. В вашем обществе принято смешивать два разных выражения: «я хочу» и «так надо». Человек говорит: «я хочу забыться», не потому, что хочет этого, а потому, что авторитетная группа прозрачно намекает ему: «так надо». Я оцениваю ситуацию именно таким образом. Возразите мне, если я ошибаюсь.
— Но, — заметил Атал, — если человек не разделяет стремлений общества…
— То, что тогда? — поощрил его Фрой, — говори, что думаешь, как принято в Патруле.
— …То общество, — продолжил стажер, — избавляется от него. Разве это неправильно?
— Правильно или нет, — отозвался Нген, — но все общества так поступают, но, в разных обществах это устроено по-разному. Где-то граждане выбирают жюри, которое может открыто приговорить кого-то за какой-то поступок. Избавиться от него. Где-то такие приговоры выносят авторитарные лидеры, но, опять-таки, открыто, принимая на себя ответственность за это. А еще бывает так: авторитарные лидеры, которым кто-то не нравится, избавляются от него, никому не объясняя причин, и не признавая даже, что избавились от него. Они выносят приговоры, заведомо избегая ответственности.
Эрг поднял руку и четко, уверенно заявил:
— Я в это не верю!
— Во что ты не веришь? — иронично спросил Нген.
— Я не верю, что это про наших лидеров.
— А разве я сказал, что про ваших?
— А разве нет? — вмешалась Эве.
— Нет, — Нген покачал головой, — у вас четвертый вариант. Структура вашего общества заставляет одних граждан выносить безответственные приговоры другим, и отчаянно убеждать себя, будто это не приговоры. Будто оно само. И, пожалуйста, не делай такое возмущенное лицо. Сам факт, что вы все до последнего момента скрывали от нас этот Остров Забвения — это, при свойственной вам открытости, о многом говорит.
Возникла пауза. Стажеры сидели, опустив глаза.
— Короче, — подчеркнуто-оптимистичным тоном сказала Айра, — в вашем обществе есть проблемы, и это нормально. Я напоминаю: самая страшная проблема, это отсутствие проблем, потому что только проблемы могут быть источником развития. Помните про диалектику! А сейчас есть конкретная практическая задача и мы будем ее решать.
— Только… — тихо произнесла Ионе, — давайте, не поедем на Остров Забвения.
— Если нужен остров, — добавила Фели, — то там, не далеко, есть еще остров, он совсем маленький, его видно в бинокль. Нам же достаточно совсем маленького островка.
— Этот вариант принят, — резюмировал Нген, — Мы грузимся на «летающий блинчик» и летим к маленькому островку. А на Остров Забвения съезжу я один. Мы ведь должны предупредить «забытых» жителей, чтобы они не смотрели на атомную вспышку.
Остров Забвения с короткой дистанции выглядел достаточно симпатичным, в меру скалистым, и при этом имеющим ровные участки, на которых, кажется, было что-то агрокультурное — маленькие ступенчатые поля, засеянные трансгенной кукурузой, тыквенные огороды, и даже сады бананов-триффидов. Исходя из неласковых свойств местной литоральной фауны, Нген предполагал, что пристани здесь размещаются на скалистых выступах, рядом с которыми вообще не бывает мелководья. Но, он ошибся. Примитивные лодки туземцев парковались прямо на краю небольшого пляжа, с двух сторон ограниченного полосами скал. Вероятно, местные жители истребили тут всю автохтонную флору и фауну в полосе прибоя и окрестностях, так что теперь могли не только спокойно принимать тут лодки, но даже и купаться. По крайней мере, группа купающихся детей школьного возраста присутствовала в поле зрения. Нген сразу же задумался сначала — о том, с какого возраста граждане Афин могут быть подвержены «забвению», а далее — о том, как регулируется статус детей «забытых граждан». Ведь «забывание» вряд ли влияет на репродуктивность…