Неангел-хранитель
Шрифт:
– Он рисковал собой! Разве может быть что-то другое более серьёзным доказательством чувств?
– Не знаю… – опять начинаю сдаваться. – Но я очень ценю его поступок.
Нечаянно касаюсь браслета, отправляя ещё одно прикосновение Беркуту, и краснею от того, что сделала это первой. Чёрт возьми, даже браслет мне приносит в сотню раз больше эмоций, чем…
Отыскиваю взглядом Макса. Он со смехом говорит с кем-то по телефону. Мать смотрит на него с застывшим лицом.
Короче, нет!
– Я
Стягиваю колечко… Протягиваю ей.
– Я возвращала Максу, но… Возьмите Вы, пожалуйста.
Она обиженно отмахивается.
– Прекрати, это подарок. Не нужно его возвращать. Ты лучше подумай о будущем. Только представь, как высоко вы взлетите с Максом, если организовать слияние моего бизнеса и бизнеса твоего отца. Вы встанете у руля!
– Да ну зачем мне это? – искренне удивляюсь я. – Папа не отпустит этот руль ещё лет двадцать! И слава Богу! Машины – это не то, что вдохновляет меня.
– Ты можешь и не касаться бизнеса. Машины вдохновляют Максима. Он будет заниматься всем, а ты лишь пожинать плоды и жить в своё удовольствие.
– Да я и так… – пожимаю плечами. Зачем мне для этого Макс? Но вслух не говорю, чтобы не обижать Вишневскую.
– Ника, подумай… что будет, если отца вдруг не станет? Кто подхватит эту махину?
– Да не хочу я о таком думать! – с возмущением делаю шаг назад.
– Зря. Обо всём надо думать заранее. Но я хочу, чтобы ты знала, что наша семья очень любит тебя, – смягчается её тон, – и мы всегда поддержим тебя, что бы ни случилось.
– Благодарю! – обнимаю я Валентину Сергеевну. – Это очень ценно. Я сейчас тихонечко сбегу, извинитесь за меня перед гостями, пожалуйста.
Но тихонечко сбежать она мне не позволяет. За спиной я слышу стальное:
– Максим! Отвези Нику.
И невнятное гневное шипение на него.
Да, я понимаю, что Вишневской очень выгоден наш брак. Это единственный шанс остаться на плаву с её бизнесом в нашем городе. Мне хочется попросить отца, чтобы он её не топил. Всё-таки Макс спас меня. Но не факт, что мистер Градский прислушается. Папа – кремень в таких вопросах. И поступок Макса не возводит в ранг подвига, а считает естественным для мужчины. Но я всё равно попрошу за неё.
В машине нам очень неловко друг с другом. Вместо того, чтобы везти меня домой, он вдруг сворачивает к обочине. Вишневские живут в пригороде. И мы стоим на трассе. Впереди, в низине, огни города.
– Минуту… – выходит из машины Макс.
Наблюдаю в лобовое, как он раздражённо курит, разговаривая с кем-то по телефону. Рефлекторно достаю свой. Проверяю переписку с Беркутом. Там нет ничего нового. И это так болезненно сводит грудную клетку, что мне вдруг становится страшно за себя.
Какой-то неизвестный мне человек за несколько дней научился управлять моими чувствами, настроением и сделал эмоционально зависимой от себя. Это, наверное, ненормально… Я же каждые полчаса проверяю этот чёртов телефон!
Кто он?
Почему не предлагает встретиться?
Это же логично, вообще-то!
Макс садится внутрь.
– Ника, у тебя другой мужчина? Поэтому ты рвёшь всё между нами?
– Не поэтому.
– Но… он есть?
– Нет.
– С кем ты сейчас переписывалась?
– Какая разница?
– Есть разница! Я хочу понять: дело во мне или дело в тебе. И с чем бороться. Дай сюда, будь добра.
Отбирает телефон.
– Макс!
– Нет, я просто не понимаю…
Вводит мой нехитрый пароль. Телефон открывается сразу же на странице с перепиской. Мои щёки вспыхивают!
– Мхм… – просматривает он наши переписки. – Беркут. Это кто?
– Да я не знаю… – от неловкости начинаю мямлить.
Какого вообще?!
– Верни телефон! – пытаюсь забрать его.
– Нет, – отталкивает мою руку. – Не знаешь? – зло ухмыляется. – И стихи ему не ты отправляла?
– Это не твоё дело!
– Ошибаешься! – нажимает на дозвон.
Мне кажется, я вспыхиваю до кончиков волос и осыпаюсь пеплом!
Нет-нет-нет…
Но Беркут не отвечает на вызов.
Макс зажимает иконку микрофона и наговаривает голосовое:
– Слышишь, чувак, ты тут имеешь борзость моей невесте писать, так имей борзость за это ответить. Возьми трубку.
– Макс, хватит!!
– Прослушано, Ник! – демонстрирует мне экран. Набирает снова. Беркут вновь не отвечает на звонок. – Что ж он у тебя трусливый такой, что даже трубку не может взять? Или, может, он тебе с зоны пишет?
Снова зажимает микрофон:
– Тогда свободен! – вальяжно. – Не надо сюда больше написывать. Ника в таких робких юношах не нуждается.
Быстро скользя пальцами по экрану, ставит Беркута в блок.
Какая ужасная ситуация!
– И вот ради этого, Ник, ты разорвала наши отношения? – брезгливо.
– Дай телефон, – вздыхаю я.
Пренебрежительно протягивает. Выхожу из машины. Иду по обочине по направлению движения. Внутри пусто и противно от всего этого. И – да, мне неприятно, что Беркут не ответил.
– Ника, сядь, – догоняет меня на машине Макс.
– Оставь меня в покое.
– Ника, сядь! Твой отец порвёт меня за эту твою выходку. Не пойдёшь же ты до города пешком?!