Небесная Канцелярия
Шрифт:
– Привет Каркушин. Несешься, словно на пожар и опять опаздываешь.
Фраза и особенно интонация подсказали, с женой лучше держать дистанцию. И тогда он по инерции, скорее всего по инерции, поцеловался с подругой жены, чтобы жена не заподозрила, что он хотел поцеловаться с ней. А поскольку целоваться, как они он не умел, он просто поцеловал подругу жены, добавив, на всякий случай:
– Привет Каркушина.
– Пока Каркушина, формально Каркушина, почти не Каркушина, – сбиваясь и краснея, поправила жена. Поведение мужа вогнало
– Впрочем, ты тоже опоздала, – добавила жена в сторону подруги.
Возле загса подруга жены дипломатично отошла в сторону и села на скамейку. Там взяла зеркальце и стала оттирать сажу с лица, оставшуюся после поцелуя. А чета Каркушиных по ступеням загса пошла наверх. Прочувствовавшись торжественностью момента, Кирилл неосознанно, скорее всего, неосознанно, попытался взять жену под руку. В воспоминаниях зазвучал марш Мендельсона.
– Ты что?! – осадила жена.
И в сознании зазвучала совсем другая музыка.
В помещении загса пришлось ждать. Впереди две пары заполняли заявления о регистрации брака: молодой старик с пожилой девушкой; и чернокожий с девушкой еще старше. В стороне, взявшись за руки и насупившись, сидели две девушки.
– Мы развестись, – сообщил Кирилл, когда подошла очередь.
– Впервые разводитесь? – поинтересовалась работница загса, внимательно осмотрев Аню с Кириллом.
– Да.
– Хорошо подумали?
– Хорошо, – сокрушенно вздохнула Аня.
– А вы? – обратилась работница загса к Кириллу.
– Я как-то и не думал… не успел, – растерялся Кирилл. – Да и зачем все это? Думать… то есть…
– Подумайте! – властно сообщила женщина. – Я вам дам время.
– Не надо нам время! – возмутилась Аня.
– Надо, голубушка… то есть Каркушина, надо! Время – оно всем надо, – с наставлением сказала работница загса. – Тем более, почти таким молодым, как вы. И таким… нормальным. Редко сейчас встречаются такие нормальные.
– Почему вы за нас решаете? – возмутилась Аня.
– Потому что я здесь работаю! И несу полную ответственность за все эти безобразия. Документы мы будем подписывать вместе. Это вон там, в дальней комнате, думать не надо. Там и без вас за вас подумают, все сделают и подпишут, когда придет время. А здесь надо хорошо думать!.. К тому же, я вам в матеря гожусь.
Работница загса, казалось, проникла к Кириллу симпатией, ждала от него намека для дальнейших действий. Но Кирилл не решился проявить инициативу, чтоб лишний раз не оказаться виноватым. Кто знает, как оно там повернется? В последнее время, Кирилл привык жить в рамках предлагаемых обстоятельств. Аня попробовала вновь возмутиться, но работница загса её опередила.
– А даже если бы и не годилась в матери… должность, голубушка, то есть Каркушина, всегда делает человека умнее, независимо от возраста. Должности даже больше, чем возраст управляют человеком!
– Сколько еще ждать? – отрезала жена, понимая, что препирательства бесполезны.
– Вы хотели сказать «думать»? – спокойно уточнила работница загса. – Неделю! – полистала в тетрадке, добавила: А еще лучше девять дней! На девятый день, приходите. Но лучше, чтоб вы вообще не пришли.
– Нет, мы обязательно придем! – твердо отчеканила Аня и, взяв Кирилла под руку, развернулась и спокойно выдохнула: Пошли, дорогой.
– Тебя подвезти? – смягчилась она на улице.
– Нет, я на своих двоих. То есть на маршрутке.
– Смотри. На неделе заеду. С подругой! Некоторые вещи надо забрать.
Возвращаясь домой, Кирилл увидел на перекрестке искореженный остов маршрутки, милиционеров с мелками и линейками, разрисовывающих асфальт. И еще – его, как будто пронзил взгляд воспаленных глаз из-под исковерканного железа.
Содрогнувшись, он поспешил к подъезду.
4
В дверь позвонили. На пороге стояла соседка Вера.
– Кирилл, вы один?.. А у вас есть соль?
– А у вас есть хлеб?
– Есть! – обрадовалась Вера. – Сейчас принесу.
Кирилл отсыпал ей в коридоре соль, посолил принесенный кусок хлеба.
– Может, я вас борщом накормлю? – предложила Вера, заглядывая через плечо Каркушина в комнату. – В деревне поросенка закололи. Мне тоже прислали.
– Не сегодня. Сегодня мне ничего больше не хочется, – проглатывая кусок, сказал Кирилл.
Вера не спешила уходить. То ли ей хотелось пообщаться, то ли лучше осмотреть квартиру.
– А я видела вас у загса с женой. Я там случайно проезжала. Она уже больше не придет?
– В течение недели, точнее девяти дней, она еще может прийти сюда в любую минуту. Потом уже, скорее всего, никогда не придет. Хотя, впрочем, как у нее извилины лягут. Они у нее всегда почему-то по-разному ложатся.
– А ключи у нее есть?
– Вера!
– Я пойду?
– Ыгы.
– Нет, я вас все-таки накормлю борщом!
– Нет-нет, я уже наелся.
– Вы должны поесть через силу!
– Не-ет. Я должен побыть один.
– Да! вы должны меня слушать…ся. Вам нужны силы!
Кирилл молча, почти перед самым носом Веры, закрыл дверь, прошел в спальню, лег на кровать. Сил у него, действительно, почти не осталось.
Неожиданно в проем двери вошли два странных существа. При виде первого Кирилл содрогнулся, настолько существо казалось страшным и уродливым: толстое, рыхлое, в бородавках обносках, и совсем не походившее на человека. Второе существо казалось изящным, воздушным и прекрасным, хотя тоже не походило на человека.
– Вы кто? – переводя взгляд с одного существа на другое, спросил Кирилл.