Небесные огни. Часть первая

Амур Константин

С марта 1941 года, заключив контракт с фирмой «Кёртль Машиненбау» из Вены на создание опытной модели своего устройства, Виктор Шаубергер работал в мастерских завода. Самобытный изобретатель, не имевший никакого специального инженерного образования, он видел окружающий мир по-своему и подмечал механизмы процессов, естественно протекавших в природе. Происходя из старинного рода егерей и лесничих, служивших несколькими поколениями королевскому дому Габсбургов⁷, будучи еще молодым человеком отказался от предложения своего отца получить высшее образование и продолжить семейную династию, ограничившись лесным училищем. Работая лесником, наблюдая водопады, течение и водовороты

рек, движения рыб, он создал целую теорию трансформации энергии в водной среде, позднее получившую название «самоорганизующегося потока». На его неоднократные предложения властям, начиная с тридцатых годов прошлого века, о решении проблем заиливания рек, улучшения подачи и качества воды с помощью трубопроводов оригинальной конструкции, он получал неизменный отказ. Виной тому была косность мышления чиновничьего аппарата и неприятие революционных идей Шаубергера. С изобретенными им устройствами происходила та же картина. Не обладавший дипломом и правильным лексиконом, чтобы корректно выразить свою позицию, он высмеивался чванливой научной братией, с комфортом почивавшей на своих степенях, а власти не вникали в научные тонкости, слушая своих ученых, хотя изобретатель дошел до самых верхов нового Рейха. Фирмы, которые Шаубергер смог заинтересовать своими разработками, также довольно прохладно отнеслись к его деятельности, тянули столь драгоценное время на необходимую помощь при неизбежных в опытных моделях поломках и неисправностях.

Вот и теперь после происшествия на испытаниях в мастерской их ожидал длительный простой. Об этом и другом думал Виктор Шаубергер, опершись на верстак. Созданный им «Репульсин» представлял собой новый тип движителя, основанный на воздушном вихре, способный совершить технологический переворот в летательных аппаратах. Выходящий на рабочий режим он становился самоподдерживаемым и требовал только подвода тепла, как у смерча и торнадо в природе.

В мастерскую вошли два господина, одетые в хорошие костюмы.

– Господин Шаубергер, мы хотели бы переговорить с вами относительно вашей дальнейшей деятельности, – обратился к изобретателю один из них.

– Вы от руководства «Кёртль Машиненбау»? – нахмурился Шаубергер, не ожидавший ничего хорошего от предстоящего разговора.

– Нет, мы из гестапо.

Они прошли в небольшое конторское помещение, отгороженное деревянной перегородкой в углу мастерской.

– Эрнста Хейнкеля⁸ заинтересовал ваш патент на устройство по самоорганизации пограничного слоя и его управления, – сухо сообщил второй из пришедших, когда они присели у стола, и добавил. – Вы готовы переписать патент на условиях Хейнкеля в обмен на его поддержку ваших разработок?

– Я не буду ничего менять в патенте! – сказал Шаубергер.

Представители тайной полиции переглянулись.

– Принято решение о переводе вас в одну небольшую фирму в город Габлонц⁹, это под Прагой. Там вам будет плодотворнее работать, – поставили перед фактом сотрудники гестапо. – Фюрер придает большое значение вашим разработкам!

– Я никогда не забуду мою встречу с ним и длительный разговор о моих идеях, – произнес Виктор Шаубергер, зябко ежась плечами.

* * *

Россия

Санкт-Петербург

Невский проспект

март 1995 года

В первые дни, выступая в новом для себя амплуа переводчика и гида, кроме посещения научного симпозиума, где основным переводом выступлений докладчиков, слава Богу, занимались другие, пришлось много поездить по Питеру.

Его работодатель одолжил ему для сопровождения Руига один из своих легковых автомобилей, подержанный «БМВ». У Виктора были права автолюбителя, и он часто пользовался отцовской «Ладой». Семья могла купить и легковушку получше, но привыкла жить скромно, не выпячивая свой достаток.

Шелест встретил доктора у парадной и они не спеша пошли к автомобилю. Ханс Руиг был одет в длинное пальто, неброский шарф, без головного убора. Он выглядел безукоризненно, предпочитая консервативный стиль и дорогие вещи. Это был крепкий, но обаятельный мужчина, среднего роста, с обезоруживающей улыбкой. Такие женщинам нравятся, сразу располагая к себе. Предпочитал короткие стрижки, всегда был тщательно выбрит. Держался непринужденно, раскованно. Был вежлив, обладал чувством юмора, умел выслушать собеседника. В нем чувствовался большой опыт общения с людьми. Свободно говорил на нескольких европейских языках. Это был человек не среднего класса, а несколько выше.

За эти дни они много попутешествовали по городу.

Руиг оказался человеком немногословным, больше слушал комментарии Шелеста по интересующим его историческим местам Питера. Побывали в Эрмитаже, Русском музее. Пару раз были на балете в Мариинском театре.

Обедая в ресторане на Невском, доктор завел разговор о планах Виктора на будущее.

– Так и будете заниматься ремонтом квартир, а в перерывах показывать свой город иностранцам? – пошутил Ханс, когда закончили с трапезой.

– Да, пока так. Сейчас тяжело найти подходящее место по профессии, – немного смутился Шелест. – Очень мало платят из-за инфляции, поэтому и занимаюсь ремонтом квартир тем, у кого есть деньги.

– Я сейчас работаю в Германии над практической реализацией моих проектов и разработок в экологическом центре. Арендовал усадьбу с прилегающими полями и подсобными постройками. Там будет и конюшня, перевезу туда моих лошадей. Хочу соединить все вместе, а то разбросано по разным местам, – начал рассказывать доктор. – Работников по посевным культурам и обработке земли у меня достаточно. Но не хватает людей для проведения полевых экспериментов, К тому же, главный дом усадьбы нуждается в ремонте. Я и подумал, почему бы вам не поработать в Германии некоторое время?

– Неожиданное предложение, – задумался Виктор. – В какой области науки вы ведете исследования? Я ведь могу ничего не понимать в экологии.

– Вы не усложняйте себе предварительную оценку. В любой лаборатории, в любом проекте есть вспомогательные задачи, которые не требуют специального образования. Вы инженер-химик, это уже хорошо. А какая специализация?

– Общие химические технологии, – ответил Шелест.

– Вот и прекрасно, Значит, имеете представление о разных областях. Я навел о вас справки у вашего работодателя, и он отозвался весьма положительно. Кроме того, полагаясь на свой жизненный опыт, я думаю, что не прогадаю, делая вам это предложение. Мне нужны порядочные молодые люди. Я видел на симпозиуме по экологии, прошедшем в вашем городе, на что способна русская молодежь, если в нее вкладывать средства. У меня в экологическом центре работают ребята из разных восточноевро-пейских стран и я доволен их усердием.

Шелест медлил с ответом.

– Тяжело решиться? Конечно, это же не в баню сходить, – усмехнулся Ханс. – Так у вас говорят в подобных случаях?

Какое-то время они сидели молча. Руиг смотрел в окно, наблюдая за жизнью Невского проспекта.

– Вас что-то держит в Санкт-Петербурге? Есть неотложные дела? – поинтересовался доктор.

На Шелеста в упор смотрели излучающие большую силу зелено-золотистые, как у тигра, глаза Руига.

– Нет, не держит, – ответил Виктор.

– Платить буду точно не меньше, чем вы зарабатываете дома. Поедемте, посмотрите, как у меня обстоят дела. Дорогу я оплачу. Все равно сразу с длительной визой не получиться. С этим в Германии довольно строго. Но это решаемый вопрос. Ваш немецкий меня устраивает.