Небесный фермер. Среди планет. Космическое семейство Стоун (сборник)
Шрифт:
– Вполне достойная речь, сынок. Имеешь в виду, что готов отпустить меня, а сам остаться здесь, продолжать учебу и не устраивать по этому поводу истерик?
– Ну, не то чтобы готов… но буду вынужден смириться.
– Спасибо. – Отец пошарил в кармане и достал фотографию. – Можешь взглянуть.
– Что это?
– Фотокопия твоего заявления на эмиграцию. Я подал его два дня назад.
В последующие несколько дней мои дела в школе шли не лучшим
Отец предупредил, чтобы я не особо настраивался, – наши заявления пока не одобрили.
– Знаешь, Билл, заявок поступило вдесятеро больше, чем реально может полететь.
– Но большинство хотят на Венеру или Марс. Ганимед слишком далеко, и это отпугивает неженок.
– Я не имел в виду заявки на все колонии, а только на Ганимед, конкретно на первый рейс «Мэйфлауэра».
– Даже при всем при этом тебе меня не напугать. Всегда было так, что достойным оказывался лишь один из десяти.
Отец со мной согласился, сказав, что впервые в истории были приложены некоторые усилия, чтобы отобрать для колонизации лучших, вместо того чтобы использовать колонии в качестве свалки для неудачников и криминальных элементов.
– Но, Билл, с чего ты решил, что мы с тобой обязательно подойдем? – добавил он. – Ни ты, ни я не супермены.
Слова его потрясли меня до глубины души. Мысль, что мы можем оказаться не вполне достойными, даже не приходила мне в голову.
– Джордж, они просто не могут нам отказать!
– Вполне могут.
– Но как? Там нужны инженеры, а ты крутой спец. Я, конечно, не гений, но делаю успехи в школе. Мы оба здоровы, у нас нет никаких вредных мутаций – мы не дальтоники, не больны гемофилией и все такое прочее.
– Никаких вредных мутаций, о которых мы знаем, – поправил отец. – Однако соглашусь с тем, что мы, похоже, удачно выбрали себе прародителей. Собственно, ни о чем столь очевидном я даже не думал.
– Тогда что? Что может нам помешать?
Отец повозился с трубкой, как всегда бывало, когда ему не хотелось отвечать сразу.
– Билл, когда я выбираю для работы стальной сплав, мало сказать: «Что ж, неплохой блестящий кусок металла – вот его и возьмем». Нет, мне приходится принимать в расчет длинный список испытаний, которые расскажут мне все про этот сплав, на что он годен и чего я могу от него ожидать в конкретных обстоятельствах, в которых собираюсь его использовать. Если бы тебе пришлось отбирать людей для тяжелой работы в колониях, кого бы ты искал?
– Ну… не знаю.
– Вот и я не знаю. Я не социальный психометрист. Но говорить, будто им нужны здоровые люди с приличным образованием, примерно то же самое, что говорить, будто мне нужна для работы сталь, а не древесина. Важен как минимум сорт стали. А может, нужна вообще не сталь, а титановый сплав. Так что не особо надейся.
– Но… слушай,
– Ничего. Если нас не выберут, можешь убеждать себя, что ты чертовски качественный сорт стали и не твоя вина, что им нужен был магний.
Все это, конечно, было очень хорошо, но меня нисколько не радовало. В школе я, однако, не показывал виду. Я уже рассказал всем, что мы подали заявление на Ганимед, и, если бы нам отказали, я попал бы в довольно дурацкое положение.
Мой лучший друг Дак Миллер не находил себе места от волнения и тоже был полон решимости лететь.
– Но как? – спросил я. – Твои родители собираются туда?
– Я об этом уже подумал, – ответил Дак. – Все, что мне нужно, – кто-то из взрослых в качестве спонсора, опекуна. Если сумеешь уболтать своего старика за меня вписаться – все на мази.
– Но что скажет твой отец?
– Ему все равно. Он постоянно твердит, что, когда ему было столько же, сколько мне сейчас, он уже зарабатывал себе на жизнь. Мол, мальчик не должен ни от кого зависеть. Ну так как? Поговоришь сегодня вечером со своим стариком?
Я заверил его в этом, что и сделал.
Отец немного помолчал, затем спросил:
– Ты в самом деле хочешь, чтобы Дак полетел с тобой?
– Конечно. Он мой лучший друг.
– Что скажет по этому поводу его отец?
– Дак пока не спрашивал, – ответил я, а затем объяснил, как к подобному отнесся бы мистер Миллер.
– Вот как? – заметил отец. – Тогда давай подождем и посмотрим, что скажет мистер Миллер.
– Ладно… слушай, Джордж, то есть ты имеешь в виду, что впишешься за Дака, если его отец согласится?
– Я имею в виду то, что сказал, Билл. Подождем. Проблема может решиться сама собой.
– Ну, может, мистер и миссис Миллер тоже решат подать заявления, после того как Дак их слегка подстегнет?
Отец слегка изогнул бровь:
– У мистера Миллера, скажем так, здесь множество деловых интересов. Думаю, легче приподнять плотину Гувера, чем убедить его от них отказаться.
– Но ты же отказываешься от своего бизнеса?
– Это не бизнес, а моя профессиональная практика. Но я не отказываюсь от своей профессии – я беру ее с собой.
На следующий день, встретившись в школе с Даком, я спросил, что сказал его отец.
– Забудь, – ответил он. – Вопрос закрыт.
– То есть?
– Мой старик утверждает, что только у последнего идиота может возникнуть мысль отправиться на Ганимед. Мол, Земля – единственная планета в системе, пригодная для жизни, и если бы некая компания мечтателей не запудрила мозги правительству, мы давно бы перестали спускать деньги в унитаз, пытаясь превратить в зеленые пастбища несколько голых каменных глыб в небе. Он говорит, будто все это предприятие обречено.