Небесный капитан
Шрифт:
Лиза придирчиво осмотрела себя в тройном зеркале трюмо и пришла к выводу, что она безупречна. Высокая, с тонкой талией, плоским животом и небольшой грудью, да еще и блондинка – она полностью соответствовала идеалу красоты, вошедшему в моду еще в конце двадцатых годов с легкой руки киноделов из Майями [4] .
«Я красавица, и пусть умрут все завистники!» – Этому лозунгу Лиза научилась у Нади и теперь пользовалась им при всяком удобном случае.
Воспользовалась и нынче. Настроение сразу же поднялось, и Лиза покинула постоялый двор, двигаясь легко и раскованно, как может двигаться молодая здоровая женщина в хорошем настроении, твердо знающая к тому же, что она красива – во всяком случае, при взгляде издали – и одета не лишь бы как.
4
Самое смешное, что рядом с Майями находится город Холливуд.
В конце концов, прогулявшись по близлежащим улочкам и переулкам, заглянув между делом в пару попавшихся по пути бутиков, Лиза вышла к кафе «Греко», и метрдотель проводил ее к столику у окна, выходившего на улицу. Завтракала Лиза по привычке рано утром. Разнообразно и с размахом. Сейчас же, в начале одиннадцатого, она заказала десерт – сицилийские канноли, – кофе по-венски и двойную порцию граппы.
И только она взялась за сахарные трубочки с сыром маскарпоне, как в зале кафе появился высокий спортивного сложения господин в светлом костюме-тройке, белоснежной рубашке со стоячим воротничком, при галстуке, но в шляпе-панаме [5] . Оглядев мимоходом зал, он неторопливо подошел к столику Лизы и учтиво приподнял шляпу.
5
Шляпа-панама – лёгкая шляпа с упругими полями из особого сорта соломы – токилья.
– Доброе утро, Елизавета Аркадиевна! – поздоровался он по-русски. – А вы, смотрю, кардинально изменили свой облик!
Встреча оказалась настолько неожиданной, что у Лизы даже дыхание перехватило.
– Ну, – сказала она в ответ, преодолев краткий миг замешательства, – вас, полковник, тоже ведь хрен узнаешь! Что вы здесь, кстати, делаете?
– Путешествую в целях поправки здоровья.
– Что-то серьезное? – вежливо поинтересовалась Лиза, ни на мгновение не поверив, что Рощин и в самом деле чем-нибудь болен. – Присаживайтесь, пожалуйста! Терпеть не могу разговаривать задрав голову.
С полковником-пластуном Лиза познакомилась в апреле, в первый день войны. Она высаживала со своего крейсера десант в устье реки Роя. Ну, а командовал десантом как раз Вадим Рощин.
– Спасибо, – поблагодарил он, присаживаясь к столу. – Надеюсь, не помешал.
– Как вы узнали, где меня искать?
– Мистер Райт подсказал.
– Даже так? – подняла Лиза бровь.
– Вы не пришли на встречу в шесть часов вечера после войны.
– Господи, Рощин, вы что, серьезно?! В шесть часов вечера после войны?
– Да, – позволил себе скупую улыбку Рощин, – в Ниене на Великокняжеской набережной, у львов. Вы сами так сказали.
– Рощин, – виновато улыбнулась Лиза, – мне очень жаль. Я думала, вы поняли, я шутила. У меня есть друг…
– Мужчина, – добавила она, сообразив, что в ее случае это не так уж очевидно.
– Профессор Паганель покинул Себерию еще в мае, и вы, Лиза, сейчас находитесь в Риме, а не в Лондоне.
Звучало логично, что тут скажешь!
– В Эдинбурге, – автоматически поправила полковника Лиза. – Паганель живет в Эдинбурге.
– Тем более, – чуть пожал плечами Рощин. – Он там, вы здесь. Похоже, мои шансы уже не стремятся к нулю.
– Значит, собираетесь ухаживать?
– С максимальной деликатностью, – успокоил ее полковник.
«Вот только новых отношений мне сейчас и не хватает!»
Предыдущий опыт не обнадеживал. Тюрдеев попытался ее убить, а Паганель продемонстрировал такую разницу в менталитете, что просто оторопь брала. И все это в течение одного года. Начинать теперь – в преддверии экспедиции в Лемурию – новый виток брачных игр казалось неправильным, даже если речь шла о таком мужчине, как Вадим Рощин.
– Вадим, – сказала она мягко, – через месяц «Звезда Севера» уходит в новую экспедицию…
– Вот, собственно, об этом я и хотел с вами поговорить.
– Черный кофе, – бросил он подошедшему к их столику официанту. – Самый крепкий, какой получится.
– Любопытный поворот, – Лиза отодвинула от себя недоеденный десерт и открыла портсигар. Рощин и в самом деле сумел ее удивить.
– Я говорил с Райтом, но Иан, в силу известных нам обоим обстоятельств, направил меня к вам.
– Только не говорите, что собрались наняться на «Звезду Севера»!
– Именно это я и собираюсь сделать, – Рощин галантно дал ей прикурить от своей зажигалки. – Если, разумеется, вы не будете возражать.
– Я буду возражать! – пыхнула папиросой Лиза. – Я уже возражаю!
– Позвольте мне все-таки изложить вам свои соображения. – Рощин полковник-пластун, и этим все сказано. Его смутить сложно, еще труднее сбить с мысли.
– Излагайте! – согласилась Лиза.
– Во-первых, опыт вашей предыдущей экспедиции, Лиза, недвусмысленно указывает на то, что в вашем экипаже не хватает профессиональных военных. Несколько кадровых офицеров и сержантов разрешили бы ваши прошлогодние проблемы в Африке еще до того, как эти проблемы проявили себя в полную силу. Разве нет?
– Да, – кивнула Лиза, признавая очевидное, – скорее всего.
– Если же предположить, что это были бы пластуны…
– Я вас поняла, – Лиза все-таки взяла стаканчик с граппой и сделала осторожный глоток. – Продолжайте!
– Я взял годичный отпуск. Поручик Львов и два сержанта готовы присоединиться ко мне в любую минуту. Надо только дать телеграмму…
– И их сразу же отпустят со службы?
– Ваш кузен, капитан Кениг, обещал поспособствовать.
– О, Иван поспособствует! – усмехнулась Лиза, сообразив, откуда ветер дует. – Скажите, Вадим, это он вас надоумил?
– Вообще-то идея принадлежит Григорию, а Ивана мы подключили позже.
– А Григория, небось, надоумила Полина…
– Как бы то ни было, – покачал головой Рощин, – идея возникла. Но я не закончил излагать свои доводы.
– Продолжайте! – вздохнула Лиза. – Чего уж там!
– Мистеру Райту моя идея понравилась, но он просил прежде переговорить с вами.
– И вы притащились за мной в Рим.
– Притащился? – усмехнулся полковник. – Да, возможно. Но вот что я хочу вам сказать, Лиза. Я обещаю не надоедать вам своими ухаживаниями. Просто дайте мне возможность быть рядом с вами. А там, как бог рассудит, так пусть и будет. Не дождусь ответных чувств, уйду с вашего пути. Клянусь!