Небесный король: Эфирный оборотень
Шрифт:
— Да, — заметил Гризов вслух, — кругом война, а тут, на островке, полная безмятежность.
Наталья из Самары восприняла это как продолжение разговора.
— Точно. Они какие-то странные, эти иракцы. Когда я была здесь до войны, все о ней уже знали. По идее надо готовится, делать оружие, рыть окопы, а тут, — полное расслабление и безмятежность. Это от жары, наверное. По всей стране строительный бум, вместо подготовки к войне. На месте бывшего ипподрома, разрушенного во время бомбардировок первой войны с американцами, стали возводить самую большую на Ближнем Востоке мечеть. Начали даже строить метро. Так я тогда интервью взяла у генерального директора транспортных проектов министерства транспорта Ирака Адель Ас-Саддуна. Так он сказал, что местная подземка будет состоять из двух веток. Первая соединит центр города с наиболее густонаселенным и бедным районом — Саддам-сити. В нем живет около двух миллионов человек из пяти, населяющих столицу. А вторая ветка соединит Каррада Месбах на востоке с районом Аль-Байя на западной окраине Багдада. Вот о чем они думали, когда надо было думать о войне.
Наталья задумалась на секунду и добавила:
— Они вели себя так, как будто были уверены, что их кто-то защитит. Уверены на все сто процентов и неожиданно проиграли войну.
Гризов кивнул и выдал философскую сентенцию.
— Да, как говорится, хочешь мира, готовься к войне. Хотя вот мы, например, столько лет готовились к Великой Отечественной и чуть не проиграли ее в самом начале, хотя оружия было хоть отбавляй. Но не проиграли, дух помог. Очень уж он у нас боевой тогда был, верили и в Родину и в Сталина, а кто не верил, тех расстреливали. Хотя, Великой и Отечественной она стала позже, а кто знает, какой ее планировал товарищ Сталин. Кроме того, нам было, куда долго отступать и населения, которое можно пустить на пушечное мясо, хватало. А вот эти иракцы, хотели отсидеться в городах, трясли «Калашами», всех, мол, порвем, а толку? И я надеялся, что они порвут несмотря ни на что, очень уж хотелось посмотреть, как побьют хваленую американскую армию, которая не может обойтись без спутников и батареек. Не порвали. Что-то не сработало. Тот, в кого они верили, почему-то не помог им.
Гризова пробило на разговор.
— Они, эти арабы, мне казались чем-то типа нас, когда мы в сорок первом шли на суперсовременный немецкий танк с винтовкой прошлого века или гранатой. Героизмом покрывали недостаток техники. Это потому, что технику у нас ценили всегда больше, чем людей. А жизнь людей совсем не ценили. Арабов тоже много, вот они и не занимаются техникой. Зачем, погибнут тысячи, еще нарожаем. Но, к сожалению, такое время прошло. Пришло другое. Бесконтактная смерть идет с неба. Теперь в американской империи на службе сплошные терминаторы, а здесь что? Ну, были у них наши «СКАДы», так что же не шарахнули по американским войскам? А если было, то и химическим оружием. После начала войны позволено все. Чего ждать, когда оккупанты уже вошли в твою страну и начали отрезать ее по частям? Одним «Калашом» теперь много не навоюешь, тебе ли, корреспонденту журнала «Военная машина», этого не знать.
Наталья кивнула.
— Согласна. И все-таки у меня тогда осталось чувство, что этой войны не будет. Непонятно почему, но не будет.
«Тойота» притормозила у завала на одной из узких улочек. Оставшаяся часть конвоя русской прессы пробиралась по объездным путям к своей конечной цели, — отелю «Мухафаз». Антону инстинктивно стал разглядывать завал на дороге и ему в глаза бросился сорванный с постамента памятник бывшему повелителю здешних земель. Саддам Хусейн Ат-Такрити, как его звали целиком, с оторванной головой. Видно американские танкисты развлекались: накинули стальной трос на шею, сделали петлю, и дернули с наслаждением. Куклуксклановцы, хреновы. Все бы им кого-нибудь вешать: индейцев, потом негров, теперь Саддама. Именно так писаные демократы утоляют жажду крови. Ничего нового. Римляне, с которых американцы срисовали свое устройство, тоже мочили людей тысячами на благо свободы и демократии. Хороший Саддам, — мертвый Саддам, индейская мудрость.
Но с этим как раз долгое время ничего не получалось, перед самой оккупацией Багдада Саддам исчез. Растворился в небытие. Ходили разные слухи, что Хусейн тайно покинул страну, перебрался в Саудовскую Аравию или затаился до срока в подземном убежище. Но никакой ясности не было. Даже после полной оккупации страны иракского лидера не могли найти нигде. Не помогало даже колоссальное денежное вознаграждение за предательство главного туза карточной колоды (Гризова все еще поражало пристрастие американцев к дешевому пафосу и азартным играм, но именно такой подход к мировому быдлу и работал лучше всего). США шли на все привычным путем. Как не жалко было расставаться с главной святыней американцев — деньгами — они были готовы отдать даже их, лишь бы растерзать человека, который осмелился пойти против владычества США. Тем более, что главная цель, захватить нефтяные запасы, была достигнута. А отсутствие оружия массового поражения никого уже не волновало.
И вот, незадолго до неожиданного выезда в Ирак, Гризов увидел по телевизору сюжет о поимке иракского диктатора, а точнее «человека похожего на Саддама Хусейна». Америка ликовала, демонстрируя миру обросшего бородой изможденного диктатора с которым обращались как с запаршивевшим котом. Жалкое зрелище, если это, конечно, был Хусейн, а не обычная голливудская подстава, с помощью которых американцы давно создают и направляют жизнь на большей части Земли. Подобное уже не раз было с полетами в космос, половину из которых США снимали в студиях Голливуда, попросту обманывая миллионы людей, хотя и открещивались от этого всеми возможными путями.
— К сожалению, запах бензина, неотступно преследует американцев, — вернулся к разговору Гризов, — поэтому настал момент, они перешли от окольных путей к прямой агрессии. Им нужна нефть, они ее берут. Философия человека прямого действия, то есть дебила, захватчика. Они и раньше всегда так поступали, эти миротворцы постоянно кого-нибудь оккупировали или покупали. Все дело в силе, брат.
Гризов усмехнулся своим словам.
— Но ведь за силой тоже должно что-то стоять, — задумчиво произнесла Наталья, — она же ведь не рождается на пустом месте. Да ведь и сила бывает разная.
— Это ты об идеалах? О нас или про арабов? О священном гневе иракцев на завоевателей? За что воюем? Оккупация или присоединение? Народ сам этого хотел, его только надо было освободить. Дедушка Ленин? Мы на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем? И ведь раздули, да какой пласт вспороли от Владивостока до Испании с Африкой. Проникли везде.
Девушка что-то хотела сказать, но Антон уже ее не слушал, развивая мысль. Вспоминая подходящие случаю факты из истории.
— Да, мы тоже наломали не мало дров. И тоже многих присоединили. Мы русские, как ни смешно, действительно уникальные. Хоть и ленивые. Уж на что монгольская Орда была сильна, поработила всех, от Китая до этого самого Ирака, в который монгольские тумены вторглись в тысяча двести пятьдесят восьмом году, когда Багдад был столицей халифов Аббасидов. Наши князья в Орду за ярлыками на княжение ездили, на поклон, дань везли, да помощь военную просили, а в результате на карте остались мы, а не Орда. Мы их поглотили, постепенно. Наш суперэтнос выжил, а они нет. Так что все дело в характере. В правде, брат. Или в том, что за этим стоит.
За окном промелькнул очередной американский патруль. Гризов кивнул в его сторону.
— А сейчас по земле распространяются носители вируса «Кока-Колы», а это пострашнее уничтожения тела. Эти занимаются как раз разложением духа. Может, Ирак потому и проиграл, что между бомбардировками защитники смотрели американские боевики? Значит, не сильно то и хотели воевать, только кричали много. А в душе надеялись, что оккупация это не страшно, ведь американцы говорят, что им нужно только свергнуть диктатора, а простой народ не пострадает от высокоточного оружия. Значит, местный дух умер, иначе не проиграли бы арабы эту войну.
Наталья молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно на сумасшедшего, неожиданно разразившегося тирадой, но не рискнула прервать. Микроавтобус подъехал и остановился у высотного здания банального песочного цвета, в котором сразу угадывалась гостиница. Видимых разрушений не имелось.
— Прибыли на место дислокации, — подтвердил полковник Губанов, — выходим, регистрируемся у стойки, получаем бэджи с надписью «ПРЕССА» без которых на улицу ни шагу. Заселяемся по номерам и отдыхаем. Пить водку не советую, жарко. Работать начнете завтра, а сегодня вечером будет еще один вводный инструктаж. Всем быть в двадцать ноль-ноль в конференц-зале.