Небесный король
Шрифт:
Антон слабо улыбнулся и сказал:
– Да… Чуть во сне не утонул. Ты как?
– Да, мнето что. Мои сибирские корни дают себя знать. Вот и читать уже разрешили. Скоро, может через неделькуполторы, и в часть отправят.
– Ты молодец, Малой, - сказал Антон и перевернулся на бок, - Быстро поправляешься. А вот у меня в голове до сих пор десятибалльный шторм.
– Да это все ерунда, пройдет со временем. Хорошо, что мы с тобой хоть вообще в живых остались. Вот ротныйто наш с Зайцем того, кони двинули.
– Это точно, - согласился Антон, - Нам, видно, рановато было помирать. Голова хоть и болит временами сильно, но зато вроде бы все помню. Кто я, где я, откуда взялся.
– Я тоже, - хитро улыбнулся Малой, - Нам с тобой теперь после выписки, Тоха, скорый дембель полагается. Мнето ладно, всего пару месяцев выгадаю, а тебе вообще в какомто смысле два раза подряд повезло - целых полгода скостишь. А там, воздух свободной гражданки тебя мигом долечит.
– Дауж, повезло.
– пробормотал Антон, поглаживая свою забинтованную голову, - Целых два раза.
В этот момент дверь в палату приоткрылась и в нее просунулось хитрое личико медсестры Олечки. Она оглядела палату озорным взглядом и спросила:
– Не спите, герои?
– Никак нет, - шутливо ответил Малой и захлопнул книгу, которую держал во время разговора в руке.
– К вам тут из части полковник какойто приехал. Фамилия у него хищническая, точно не помню. Тигров, Вепрев…
– Может Волков?
– спросил Малой, слегка погрустнев.
– Точно, Волков. Сейчас поднимется. Он там с начальником госпиталя разговаривает внизу о вас.
– Этого счастья нам только не хватало.
И Малой с Антоном даже немного съежились, словно настоящие ежи перед схваткой со змеей. Спустя пару минут в дверном проеме вместо милой Олечки образовалась крепко сбитая, но от этого все равно не пролезавшая в дверь с первого раза, фигура комбата. Нагнув голову, Волков вступил в палату. В руке он держал полиэтиленовый пакет с апельсинами.
– Ну что, дармоеды, отдыхаете?
– поприветствовал комбат лежавших на койках бойцов, которых при этом невольно потянуло встать и вытянуться по стойке «Смирно».
– Так точно, товарищ полковник - ответил за двоих более окрепший Малой. На его лице играла едва заметная улыбка, оттого что он мог разговаривать с комбатом, не вставая с постели, а в этом для солдата было даже некоторое наслаждение вперемешку с самоутверждением.
Волков осмотрел Малого повнимательнее и нашел его вполне жизне- и боеспособным. Свои наблюдения он завершил постановкой диагноза.
– Да ты, Родионов, я смотрю совсем здоров? Молодец! Значит скоро мы тебя выпишем и на «Смену». Я уже с доктором говорил. А то сидеть на посту совсем некому из сержантов стало. Всего двое старших «Смены» остались.
Малой при этих словах чуть было по старой памяти не грохнулся в обморок. Волков подошел к тумбочке, стоявшей рядом с кроватью Малого, и положил на нее пакет с апельсинами.
– Держите вот, короеды, заправляйтесь, пока время есть.
Малой вторично переживал полуобморочное состояние. Смотреть на апельсины, как бы приближавшие время выписки из госпиталя, ему совсем не хотелось.
– Ну а ты, Гризов, - обратился добрейшей души человек к Антону, - Чего лоб наморщил? Взгляд какойто у тебя маслянистый. Ты хоть меня видишь?
И комбат помахал перед носом у Антона рукой, словно был окулистом и проводил прием.
– Вижу, товарищ полковник, - слабо ответил Антон, - Но сфокусироваться пока не могу. Поэтому вы, уж извините товарищ полковник, у меня перед носом слегка плаваете, словно по палубе корабля во время шторма передвигаетесь.
– Ну да, доктор говорил, - подтвердил комбат, но тут же оптимистично заметил, - Ничего, Гризов, не расстраивайся. Скоро мы и тебя выпишем. «Глобальный перегон» по тебе уже соскучился.
«В гробу я видел этот «Глобальный перегон», подумал Антон, а вслух сказал:
– Доктор говорил, что минимум еще недели две понадобится, чтобы полностью оклематься.
– Полностью оклемываться, Гризов, дома будешь, после дембеля.
– сообщил беззлобно комбат, - А сейчас у нас на «Смену» ходить некому. Зеленых вон, десять человек прислали. Кто их учитьто армейской жизни будет?
«Да уж, - подумал Антон, - и помереть спокойно не дадут в этой армии. Обязательно помирать надо на боевом посту. Да когда же она закончится, емое.»
Комбат словно прочитал мысли Антона по выражению лица, потому что добавил:
– Короче, вас обоих придется на дембель первыми отправлять, но пару месяцев еще послужите родине. Так что, поправляйтесь, апельсины жуйте. Гденибудь недельку покантуетесь и в часть.
С этими словами полковник Волков повернулся, нагнулся и вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.
– Вот сволочь, - сказал ему в след Малой, - Народу, блин, ему на «Смене» не хватает. Самому осенью в отставку, так нет же, все жилы тянет по старой памяти. Козел бородатый.
– Да, Малой, ты прав, - поддержал его Антон, - Этот упырь никого просто так на дембель не отпустит. Я теперь думаю как нам с тобой дожить до него вообще. Раньше кони не двинуть.
– А, пошел он на фиг, - сказал Малой, - Если он меня на «смену» посадит, я просто забью на все. Пускай себе летает что угодно и где угодно. У меня выход с поста будет пару самолетов в день, а не тридцатьсорок, как обычно.
Мысленно Антон поддержал Малого на все сто процентов, но вслух ничего не сказал, поскольку от такой бури переживаний у него вдруг резко сначала заболела, а потом закружилась голова. Он рухнул на подушку и попытался расслабиться. Через несколько минут пульсирующая боль утихла, но головокружение продолжалось. Так Антон и лежал с закрытыми глазами до тех пор пока спасительный сон не увел его в свою обитель.