Небесный лабиринт. Искушение
Шрифт:
Долго гадать не пришлось. Он шел, разговаривая с Шоном и Кармел.
Молодые люди позеленели от зависти, увидев, что за столом Джека Фоли сидят Розмари Райан и Нэн Махон. Для одного стола это было слишком много. Университетских красавиц следовало распределять более равномерно. Все ломали голову, как этот болван Эйдан Линч умудряется быть в гуще происходящего, а кое-кто стал спрашивать соседей, кто эта высокая девушка с потрясающим бюстом.
За столом разрабатывался план кампании. Все выпивают по стакану воды из стоящего на столе большого графина. Как только графин
Спиртные напитки в отеле стоили так дорого, что никто не мог себе этого позволить. Решение было правильным. Трудность заключалась в том, чтобы не дать возможность сменить графин или, не дай бог, долить его доверху, разбавив джин. Поэтому нельзя было оставлять стол на произвол официантов.
Руководитель оркестра объявил, что для начала они исполнят несколько «калипсо» [18] , и пригласил всех на танцплощадку.
Билл Данн поднялся первым и протянул руку Розмари. Она выбрала место рядом с Джеком, но решение оказалось неверным. Розмари с опозданием поняла, что должна была сесть напротив: так они могли бы смотреть друг другу в глаза. Она с трудом заставила себя улыбнуться, и пара присоединилась к танцующим.
18
Вест-индская синкопированная мелодия с импровизированным текстом.
Джонни О'Брайен пригласил Бенни. Она охотно встала. Танцы были ее коньком. Мать Фрэнсис нанимала для девочек преподавательницу танцев, которая приезжала в школу каждую неделю. Сначала они разучивали вальс и квикстеп, а потом осваивали латиноамериканские танцы. Мысль о том, что когда дело дойдет до самбы, мамбо и ча-ча-ча, девушки из Нокглена смогут дать фору дублинкам, заставила Бенни улыбнуться.
Оркестр играл «Мой солнечный остров». Джонни смотрел на Бенни с нескрываемым восхищением.
— Я и не догадывался, что у тебя такая потрясающая… — Он запнулся.
— Что потрясающая? — прямо спросила Бенни.
Джонни О'Брайен струсил.
— Потрясающие духи, — ответил он.
О да, духи тоже были потрясающие. Опьяняющий аромат окутывал Бенни как облако. Конечно, Джонни имел в виду совсем не духи, но он был прав. От их запаха кружилась голова.
Эйдан танцевал с Евой.
— Я в первый раз держу тебя в объятиях и не чувствую твоих костлявых кулачков, — сказал он.
— Пользуйся случаем, — ответила Ева. — Если еще раз попытаешься танцевать со мной в отцовской машине, снова отведаешь моих костлявых кулачков.
— Ты разговаривала с моим отцом? — спросил Эйдан.
— Сам знаешь, что разговаривала. Ты представлял ему меня трижды.
— Вообще-то он ничего. И моя мать тоже. Чересчур горластые, а так ничего.
— Не более горластые, чем ты.
— Нет, более. Они орут. А я с трудом выдавливаю из себя слова.
— В отличие от тебя, они выражаются нормально. Говорят законченными фразами, — продолжая думать о родителях Эйдана, ответила Ева.
— Ты очень красивая.
— Спасибо, Эйдан. Ты тоже хорошо выглядишь в вечернем костюме.
— Когда ты перестанешь бороться с безнадежным физическим влечением, которое испытываешь ко мне, и сдашься? Позволишь себе стать моей?
— Если бы я это сказала, ты бы умер на месте.
— Уверяю тебя, я скоро оправился бы.
— Ну, это случится еще не скоро. Я имею в виду сдачу. Очень не скоро.
— Вот что значит быть воспитанной монахинями. Мне придется ждать целую вечность.
— Монахини совсем не такие плохие, как о них думают.
— И когда ты собираешься познакомить меня с ними?
— Не смеши меня.
— А почему нет? Я же познакомил тебя с моими родителями. Ты должна была уговорить своих монахинь взять напрокат мотоциклы и с грохотом примчаться на вечеринку к родителям Джека. Но это не пришло тебе в голову, — сказал Эйдан.
— Сестры не могли так поступить, — объяснила Ева. — По пятницам они играют в покер и никогда не изменяют этому правилу.
Шон и Кармел танцевали в обнимку. Оркестр играл колыбельную из «Порги и Бесс».
— Осталось немного, — сказала Кармел.
— Всего четыре года, — весело ответил Шон.
— И вместе мы уже четыре года. Если считать год перед переходом в старшие классы.
— Я его считаю. Весь этот год я не мог выбросить тебя из головы.
— Правда, мы счастливые? — спросила Кармел, обнимая его еще крепче.
— Очень счастливые. Все здесь завидуют нам.
— Тебя еще не тошнит от Кармел и Шона? — вполголоса спросила Ева, когда все возвращались за стол.
— Да, спрашивать их о чем-то бесполезно, — согласилась Бенни.
— Они напоминают животных в зоопарке, которые ищут друг у друга блох.
— Перестань, Ева! — засмеялась Бенни. — Тебя могут услышать.
— Нет, я серьезно. Это любимое занятие обезьян. Наверное, так у них принято вести себя в обществе.
За столом оставались Джек Фоли и Шейла. Джек должен был первым следить за графином с джином. Этот вопрос решили голосованием. Шейла была довольна, что ей доверили нести стражу вместе с Джеком, но она предпочла бы оказаться на танцплощадке.
Нэн вернулась к столу с одноклассником Джека и Эйдана Патриком Ши, учившимся на архитектурном отделении. Патрик Ши был потным и разгоряченным, а Нэн выглядела так, словно танцевала на катке, обдуваемом холодным ветром. На ее лице не было и намека на испарину.
Бенни смотрела на нее с восхищением. Нэн владела собой в любой ситуации, а вот ее застенчивая мать не была уверена в себе. Возможно, это качество досталось Нэн от отца. О котором никто ничего не знал.
Интересно, почему Ева не представила Нэн Саймону? Это было просто невежливо. Будь на месте Евы кто-нибудь другой, Бенни сделала бы это сама, но Ева неизменно принимала в штыки все, что относилось к Уэстуордам.