Небесный механик

Зинченко Майя Анатольевна

— За дезертирство полагается повторная отправка на фронт или тюремное заключение, заменяемое восемью годами общественных работ. Неужели это стоило того, чтобы скрываться, рискуя жизнью?

— Возможно, они кого-то убили во время бегства или дезертировали повторно. Тогда им грозит наказание посерьезнее.

Возможно, хозяин гостиницы и удивился тому, что респектабельный доктор и его супруга почему-то возвращаются в свой номер поздней ночью, но вида не подал. Перед уходом Эмиль не стал сдавать ключ от номера, поэтому лишних удобств они не

доставили. Маркус дремал на кушетке в вестибюле и только мельком взглянул на них, когда прозвенел входной колокольчик.

Оказалось, что «Золотой олень» ничуть не хуже некоторых фешенебельных столичных гостиниц. Несмотря на поздний час, они были обеспечены горячей водой в достаточных количествах, чтобы привести себя в порядок. Эмиль с наслаждением смывал с кожи следы крови. На брюках и рубашке Маргарет обнаружила незамеченные ранее пятна, но их можно было свести без последствий.

— Мы так и не поужинали, — заметил Эмиль, выходя из ванной.

Он закутался в полосатый банный халат и удобно устроился на кровати.

— У меня пропал аппетит.

— Неудивительно. Хорошо, что мне нужно было достать конкретную дробь, а не вырезать аппендицит здоровому человеку. Или что-нибудь похуже.

— Не сомневаюсь, что ты бы сумел сделать и это.

— О, да… Главное не перепутать с какой стороны резать — справа или слева? — он со вздохом откинулся на подушку.

Перед сном они еще немного поговорили о головоломке, по старой привычке не вдаваясь в подробности и не называя ничьих имен. Потом Маргарет попросила прочесть что-нибудь авторства Ричарда Шаймана, но вечера поэзии не получилось — они оба слишком устали и заснули, не дойдя до второго венка сонетов.

На следующее утро, встав пораньше, Эмиль спустился в вестибюль, чтобы послушать новости. Вчерашнее происшествие навело его на мысль, что на фронте дела обстоят хуже, чем он представлял. Конечно, вряд ли правительство позволит рассказать на всю страну о реальном положении дел, но кое-какие сведения вполне могли просочиться.

Радиоприемник, гордость хозяина гостиницы, стоял на видном месте возле окна. Громоздкий, выполненный из светлого орехового дерева, вскрытый лаком, своими очертаниями он больше всего напоминал комод. Две большие круглые ручки настройки только усиливали сходство. Эмиль включил приемник и покрутил их, пытаясь поймать волну. Ему удалось настроиться только на две из них — «Первое государственное радио» и «Эпоху». Последняя его интересовала больше, но, к сожалению, часто прерывалась помехами.

Придвинув к приемнику кресло, Эмиль внимательно прослушал короткие пятиминутные новости. Ничего нового в них не сообщили — речь снова шла о героических победах. Крушению поезда отвели всего несколько слов, затем рассказали об изменениях на финансовом рынке, потом пустили погодную сводку. Приятный мужской голос поведал о массивном грозовом фронте, сформировавшемся над северными островами, и посетовал, что неблагоприятные погодные условия препятствуют контратаке наших воздушных сил. После погодной сводки шел утренний выпуск частных объявлений.

Эмиль рассеяно слушал поздравления с юбилеями и годовщиной свадьбы, дожидаясь, когда проснуться остальные постояльцы. Но вдруг диктор неожиданно произнес: «А теперь объявление для всех поклонников поэта Ричарда Шаймана. Вспомните его последние строки и узнайте, на что похожа музыка сфер». Эти слова вынудили Эмиля замереть и наклониться к приемнику вплотную, но дальше шли обычные поздравительные тексты. Неужели ему показалось?

— Доброе утро, сэр. Опять плохо слышно? — вежливо поинтересовался Маркус, спустившийся пораньше, чтобы лично проследить, как готовят завтрак.

— Доброе утро. Да, временами волна пропадает.

— Это из-за грозы. Если где-то рядом портится погода, из приемника доносится один треск, но я все равно не жалею, что потратил на него целое состояние — шутка ли, собрание разных железок, а стоит как две породистые лошади.

— Согласен, стоящее приобретение… — рассеянно ответил Эмиль.

— Вы рано встали, — заметил хозяин. — Надеюсь, спалось хорошо?

— Да. Я всегда встаю рано — профессиональная привычка.

— Наверное, это не мое дело, но… Вы простите меня, сэр?

Эмиль непонимающе посмотрел на него. Что ему нужно? Тот подошел ближе, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

— Я благодарен вам. Вы — хороший врач. — Маркус понизил голос до шепота. — Мне стало известно, что вы помогли одному человеку.

— Быстро же здесь разносятся новости…

— Да, городок, сами видите — маленький. Вы уж извините, что так вышло… Раненный — это мой родственник, хоть и дальний, но все-таки, не откажешь же в беде. А доктора у нас пока нет. На вас одна надежда была.

— Почему вы не попросили меня прямо? Зачем было устраивать весь этот спектакль? — возмутился Эмиль. — Вы в курсе, что они угрожали моей жене ножом? Представляете, какого ей пришлось?

— Вот болваны! — охнул Маркус. — Совсем голову потеряли. Простите, сэр, — умоляюще повторил он. — Я ведь им сказал, что доктор скоро приедет, а дальше — это все их инициатива. Будь Дерк в сознании, он не допустил бы подобного. Он ведь добрый человек, я его знаю, он никому ничего дурного не сделал.

— И как он? Жив?

— Да, вашими стараниями. Вы не сердитесь, сэр? Прошу, не общайтесь в полицию. Они не причиняют никому вреда, обещаю.

— А свинец в благочестивом Дерке как оказался? Кто стрелял?

— Это досадное недоразумение, — уклончиво ответил Маркус. — Оно уже улажено, не беспокойтесь.

— Я сделал то, что был должен, — устало сказал Эмиль. — Но впредь попрошу обойтись без подобных сюрпризов, иначе я забуду о своих врачебных клятвах, а тогда никакие угрозы не помогут.

— Спасибо, я вам очень признателен. — Глаза Маркуса радостно засияли. — Будьте моим гостем, проживание и все услуги за счет гостиницы. Что желаете на завтрак?