Небесный Триллиум

Мэй Джулиан

— Меня?

— Тебя.

— Чтобы уговорить меня отдать ему мой талисман?

— Совсем не для этого. Одурманенный глупец просто хочет поговорить с тобой, продолжить тщетные попытки привлечь тебя на свою сторону при помощи того, что он считает логикой. И при помощи любви. — Денби презрительно хмыкнул. — Тьфу! Как он меня разочаровал! Сентиментальный идиот, которого всегда надо направлять на путь истинный. Императрица Наелора позаботится об этом… с моей помощью.

— Я… я не понимаю.

Старик истерически расхохотался и овладел

собой, только когда смех сменился сильнейшим приступом кашля.

— О, какая восхитительная ирония. Наелора сгорает от любви к Орогастусу, как он сгорает от любви к тебе, моя дорогая! Императрица уже преподнесла любимому колдуну талисман Кадии. Бедняжка была так удручена его холодной реакцией. Теперь она думает, что Орогастус станет более любезным, если она сможет передать ему и твой талисман. Особенно если такая любезность будет условием передачи… как нашептал ей на ушко таинственный голос.

— Гнусный манипулятор! — закричала Харамис с отвращением. — Неужели ты ко всем относишься как к фигурам на доске?

— Очевидно, да, хотя для вас это и неприятно. — Он протянул руку. — Диск. Отдай его мне или возьми на себя ответственность за установление окончательного господства Льда.

— Самонадеянный подлец! — закричала она. — Я не верю, что Орогастус — единственная надежда мира, и считаю, что даже ты сомневаешься в этом. Ты так высокомерен, так поглощен своими чувствами и ощущениями, что не способен рассмотреть ни одного решения, кроме своего!

— Отдай мне Диск, — повторил старик, — или я прикажу стражникам отобрать его у тебя. Ты знаешь, они способны убивать.

— Ты нарушишь клятву Великого Волшебника? — спросила она, уже зная ответ.

— Не глупи, — ответил он. — Я сделаю все, что необходимо.

Харамис вдруг бросилась на старика, выставив вперед руки. От резкого толчка он попятился назад, удивленно вскрикнув, и упал на руки стражников. Прежде чем он успел ее остановить, Харамис бросилась в глубь грота.

— Система виадука, включись! — сказала она, вошла в черный круг и исчезла.

— Ты не должна презирать меня! — закричал Денби. — Как это делала она!

Он проковылял к виадуку и вошел в него, приказав стражникам следовать за собой.

Он запрограммировал этот магический портал так, чтобы тот заканчивался в его собственном кабинете на Луне Темного Человека. Выйдя из виадука, Денби увидел, что Харамис подходит к огромному круглому окну для наблюдений. Это было то самое окно, которого он посоветовал остерегаться при первой встрече шесть дней назад.

— Остановись! — закричал он.

— Мой янтарь Триллиума откроет любой замок, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом. — Даже этот.

Харамис подняла обруч, и золотистая капля между крыльями вспыхнула в ответ.

— Не надо! — закричал он, остановившись в нерешительности между двумя стражниками. — Это окно осталось со времен Исчезнувших и выходит в безвоздушное пространство между Лунами. Мы оба умрем, если ты откроешь его, а талисман будет

утерян навсегда!

— Пусть будет так, — сказала Харамис. — По крайней мере, закончится твоя дьявольская игра. Пусть наш мир постигнет судьба, уготованная Триуном, а не тобой.

— Остановите ее! — пронзительно крикнул Денби стражникам.

Прежде чем Харамис успела приказать окну открыться, синдоны подняли правые руки, направив пальцы прямо на нее. Она увидела, как появились два луча почти невидимого света. Лучи остановились буквально на расстоянии ладони от нее и вернулись назад, как только ослепительно вспыхнул янтарь Триллиума. Оглушительный взрыв потряс комнату. Харамис едва не ослепла и закашлялась от поднявшейся пыли. Ее отбросило к закрытому люку, и она машинально закрыла лицо руками. Девушка ждала мгновенной смерти, стражники, должно быть, испепелили ее тело, оставив жить только иссушенный череп. Потом она услышала страшный грохот, словно на комнату обрушился разрушительный град. Наконец воцарилась тишина, нарушаемая редкими стонами.

Опустив руки, она увидела сквозь тучи пыли, что кабинет был разрушен полностью, за исключением небольшого участка вокруг нее. Кожаные кресла были разорваны, от письменного стола и буфета остались только щепки. Книжные полки упали и развалились, древние научные приборы превратились в бесформенные груды металла. На полу лежали кучи осколков цвета слоновой кости, перемешанных с синими и зелеными пластинами. К ее ногам подкатился практически неповрежденный золотой череп.

Денби лежал в куче мусора и истекал кровью из сотни ран. Харамис подошла к нему, опустилась на колени и подняла его голову. Лицо было изуродовано до неузнаваемости, на кровавой, припорошенной пылью маске невредимым остался только рот.

— Я позову утешительницу, — начала было она, — одну из синдон-целительниц…

— Слишком поздно. — Она с трудом разбирала его слова. — Черный Триллиум… Мне следовало догадаться… старше Коллегии… старше Звезды… Три Лепестка и Великий Волшебник Небес для наставления, если ты хочешь, Харамис… любовь допустима, привязанность — нет… я только хотел спасти его… бедный мир.

— Я знаю. — Она нежно обняла его. Капля янтаря была ослепительно яркой. — Скажи, как мне вернуться?

— Виадук… Нерении, — произнес он на последнем дыхании.

Денби Варкур, последний герой Исчезнувших и Великий Волшебник Небес, мирно отошел в мир иной.

Она вызвала одну из синдон-утешительниц, чтобы избавиться от последствий голодания. Процедура была неполной, потому что она больше всего нуждалась в крепком сне, но после нее она смогла поесть и попить и сама надеть тунику, штаны и официальный плащ и подготовиться к возвращению. Выйдя из апартаментов, она с удивлением увидела поджидавшую ее толпу живых статуй. Всего здесь было семнадцать прислужников, двенадцать носильщиков, пять посыльных, еще одна утешительница и двадцать два стражника.