Небо нас ненавидит
Шрифт:
Арад-Нинкилим подтвердил его подозрения. От их укуса, конечно, не умрёшь сразу. Но лечиться будешь несколько недель.
Изредка попадались деревеньки с тростниковыми домами. Их объезжали по большому кругу, на всякий случай. Квендульф заметил, что жители этих деревень такие же смуглые и тела у них похожи. Но они ходили полуголыми, как рабы, и в их движениях не было ритуальной торжественности.
Было заметно, что деревни — явления временное. Высокие стены Священных Городов строили боги, а эти деревеньки — кто попало.
На такой
А вот затопить север — куда сложнее.
Квендульф хотел спросить у нового приятеля, как боги ухитрились затопить Уккар с Меларном и другими землями севера, но тут на горизонте показался Арук и вопросы сразу куда-то пропали.
Издалека Арук выглядел ещё более величественным, чем Бад-Табир. Высокие, завёрнутые спиралями башни были видны даже из-за крепостной стены. Но вот они подъехали ближе и разглядели и проломы в стене, и шатры имперского войска. Они подъезжали с тыла, и поднявшийся ветерок доносил до них весь смрад, который способна произвести многотысячная армия.
Они вступили в город через пролом, как и положено завоевателям.
Изнутри город ещё больше походил на Бад-Табир — только людей на улицах не было, и некоторые дома возле пролома были тоже разбиты. Квендульф решил, что ему с непривычки все Священные Города будут казаться похожими друг на друга.
Арад-Нинкилим шагал решительно. Он знал, куда идёт и прекрасно ориентировался. Впрочем, это был его родной город.
Возле входа во внутреннюю крепость всё-же было двое стражников в имперских плащах. Но они увидели жреческое облачение Арад-Нинкилима и пропустили без вопросов.
Здешний храм Инанны напоминал два пирога, украшенных драгоценной глазурью. А если смотреть издали — женскую грудь, обтянутую пёстрым платьем.
Арад-Нинкилим подошёл к парадному входу и дёрнул едва заметный шнурок.
Появилась жрица-распорядительница, вспотевшая, но весёлая и симпатичная. Квендульф подумал,
А вот одежда у них была совершенно та же.
— В городе, я вижу, порядок. — заметил Арад-Нинкилим на местном наречии.
— Не жалуемся. Дисциплина у этой армии очень хорошая.
— Работы много?
— Очень много, — подтвердила жрица, — Если хотите пообщаться с богиней, ждать придётся до вечера. Мы позвали помощниц из горожанок, но даже они не справляются.
Арад-Нинкилим ещё раз оглянулся в сторону города и спросил, уже тише.
— Что со священным царём?
— Он переселился в подземный дворец, — ответила жрица, — А солдаты царя царей помогли перенести имущество.
— Что с ним сделали? На кол посадили, я надеюсь?
— Нет. Сожгли заживо, прямо на рыночной площади.
— Душили сначала?
— Нет, живым горел.
— Видели?
— Было не пробиться, мы только слушали. Но ничего не пропустили. Вопил так, что от старых ворот было слышно.
— Великолепно, — губы Арад-Нинкилима разъехались в невольной улыбке, — Теперь я доволен.
— Жалеешь, что все закончилось без тебя? — спросил Квендульф.
Он не знал местного языка и мог только догадываться, о каких делах Арад-Нинкилим расспрашивал жрицу. Но он никогда ещё не видел приятеля таким радостным.
— Когда читаешь хроники достаточно долго, — ответил бывший жрец, — то начинает хватать и тени события. Достаточно знать, что было — и ты это увидишь.
Теперь Арад-Нинкилим повёл его к другому храму, что распологался в одной из витых башен.
В дворике у храма — всё так же пустынно, всё те же следы разгрома. На земле — три чёрные горелые кучи, ткань, бумага, битые таблички и остатки каких-то инструментов свалены вперемешку.
Дверь в башню оказалась выломана. Арад-Нинкилим подошёл, заглянул в чёрный проём. Потом вернулся и ковырнул носком сандалии застрявший в куче обломок медной астролябии.
— Что здесь было? — спросил Квендульф.
— Обсерватория. Отец читал тут по звёздам.
— А почему сожгли? Чтобы врагу не досталось?
— Это сожгли имперские солдаты.
— Но зачем?
— Причина та же, что и в сожжении священного царя. Они показывают, кто теперь тут хозяин. Хотят — жгут, хотят — берут под охрану.
— Это может вызвать мятеж.
— Напротив. Жители священных городов слишком цивилизованы для большого мятежа. И будь уверен, они уже усвоили урок.
— А как же обсерватория? Она теперь ни на что не годится. Кто будет читать по звёздам?
— Царь царей захватили уже пять или шесть священных городов. К его услугам несколько обсерваторий, с полным персоналом. Есть из чего выбирать.
— Я думал, ты здесь поселишься. Предложишь свои услуги.
— Не стоит. Надо уходить. Прочь отсюда и ещё дальше.
— Можно ко мне, в Меларн. Покажу тебе дом, где жил. С мамой познакомлю. Пусть думает, что сын в чужих землях прославился.
— В Меларн нельзя. Ни тебе, ни мне. Или ты забыл, что государственный преступник первой категории?
— А ты откуда знаешь?
— Ты сам мне это сказал два назад. Когда я принимал тебя, как привратник.
— А… — Квендульф усмехнулся, — Я уже и забыл. Давно это случилось, я был ещё в рабстве.
— Ты снова там окажешься, если не будешь вести себя поосторожней. Что ты умеешь?
— Сражаться. А ещё огород, дома убрать, чиню немного.
— Ты мог бы быть хорошей женой.
— Не забывай, я ещё и сражаюсь!
— Я и говорю — боевитой женой. Сейчас этим трудно прокормиться, — Арад-Нинкилим смотрел в небо над крышами, словно надеялся прочитать по невидимым звёздам, что их ждёт, — Но скоро именно это занятие станет самым важным из дел. Земля сдвинулась, все звёзды не на месте. Значит, скоро кровавая буря.