Небо не отпустит
Шрифт:
Глава 2. Ветер с побережья
Побережье Адриатики, городок Фано.
Антонио Ферри приехал в Фано ранним утром, когда было еще холодно, а улицы лежали в тишине. Этот маленький прибрежный городок казался спокойным по сравнению с шумным Римом, здесь текла размеренная, тихая жизнь рыбаков и редких торговцев. Но что-то в этом месте не давало ему покоя. Казалось, что за этой простой жизнью скрываются тайны, которые не хотели быть раскрытыми.
Ферри двигался неспешно по узким улочкам, разглядывая старые здания и впитывая атмосферу города. Он почувствовал враждебные взгляды сразу, как появился на горизонте. Новое лицо всегда привлекало внимание в таких местах, особенно если это был человек, который явно прибыл с вопросами.
Бар оказался старым, с облезлой вывеской и тяжелой деревянной дверью. Внутри был полумрак, пахло дешевым вином и табаком. За стойкой стоял мужчина лет пятидесяти, среднего роста, с застывшим на лице выражением равнодушия, полируя стакан и не проявляя ни малейшего интереса к новому посетителю.
Ферри пересек комнату к бару и опустился на скрипучий стул.
– Недавно, кажется, здесь был Марко Пагони, – произнес он, не утруждая себя вежливыми фразами.
Мужчина взглянул на него, жест был недружелюбен, но он промолчал. Просто поставил стакан на полку за собой и взял другой. Ферри вздохнул с облегчением. Так было всегда – никто не хотел разговаривать с чужаком на тему, которая могла однажды обернуться неприятностями.
– Это пойдет тебе на пользу, – сказал Антонио, двигая несколько монет по стойке.
Бармен замер, но не потянулся за деньгами. Пауза затянулась. Наконец он заговорил, но тихо и без особого интереса.
– Пагони… Был здесь. Зашел перед полетом. Заказал бокал вина, посидел минут десять. Сказал, что у него важное дело, и больше я его не видел.
– Важное дело? – переспросил Ферри. – Что-то конкретное?
– Ничего конкретного. Он был молчалив, будто уже все решил для себя.
Ферри кивнул, но чувствовал, что это не вся история.
– Он был один? – задал вопрос, который висел в воздухе с самого начала.
Бармен взглянул на Антонио, и на мгновение в его глазах мелькнуло нечто большее, чем простой интерес. Но лишь на мгновение. Он покачал головой.
– Один, – кратко ответил он.
Ферри понял, что больше ничего не узнает здесь. Он встал, оставив деньги на стойке, и вышел обратно на утреннюю улицу.
Следующий пункт в его списке – рыбацкий порт. Там, на краю города, был человек, который мог видеть больше, чем то, о чём, хотел рассказать. Пьетро Рокка – старый рыбак, который всегда был на воде, когда происходило что-то важное. Именно он видел самолет Марко в последний раз.
Ферри нашел Пьетро, сидящим у старой рыбацкой лодки, чинящим сеть. Годы тяжелой рыбацкой доля оставили свой след на его теле, но взгляд был острым, как у молодого.
– Ты, должно быть, Антонио Ферри, – произнес Пьетро, не поднимая глаз от сети. – Мне сказали, что ты придешь.
Ферри усмехнулся. Слухи распространяются быстрее звука в таких местах.
– Что ты видел, Пьетро? – спросил он, садясь рядом.
Старый рыбак замолчал на минуту, потом вздохнул.
– Я видел его самолет, когда он взлетал. Видел, как он направлялся на восток, к морю. Ветер был сильным в тот день, но он был мастером, знал, как управляться с ветром. А потом… – Пьетро замолк. – Потом я видел свет в небе. Это было странно.
– Свет? – переспросил Ферри.
– Да. Это был не обычный взрыв. Что-то было другое. Я не могу объяснить, но это не было похоже на поломку двигателя или столкновение.
Ферри нахмурился. Необычные происшествия всегда настораживали его. Он много слышал о загадочных огнях и странных явлениях в небе, особенно среди моряков и летчиков. Это было частью мифов и суеверий, но такие вещи редко оказывались вымыслом.
– Ты уверен, что это не был обычный взрыв? – уточнил Антонио.
– Уверен. Что-то было не так. И еще… – Пьетро понизил голос, оглядываясь. – Мне кажется, Пагони знал, что это будет его последний полет. Он выглядел так, будто понимал, что не вернется.
Ферри встал, молча глядя на место, где исчез самолет Пагони. Все это было слишком странно. Всё наводило на мысль, что Пагони знал о своей судьбе больше, чем хотел показать.
– Спасибо, Пьетро, – сказал Ферри, собираясь уходить. – Если вспомнишь что-то еще, дай знать.
Но, уходя, он чувствовал, что старый рыбак уже рассказал ему больше, чем собирался. Теперь Ферри предстояло узнать ответ на главный вопрос: куда делся Марко Пагони и что произошло в тот последний полет?
Глава 3. Письмо из прошлого
Фано, тот же день.
Ферри вернулся в небольшой отель, где остановился на ночь. Городок Фано встретил его привычной тишиной, но теперь детектив ощущал некую напряженность, будто за каждым углом пряталась незримая тень. Его интуиция, которой он доверял как своему лучшему компасу, подсказывала: что-то не так.
Он поднялся в свой номер, снял плащ и бросил его на стул. Думал о словах Пьетро, о странном свете в небе и том, как Марко Пагони, по словам старика, будто предчувствовал свою судьбу. В этих историях было что-то большее, чем просто исчезновение летчика.
Ферри сел за письменный стол, достал из кармана сигареты и зажег одну. В комнате было тихо, лишь слабое потрескивание огня от догарающей спички нарушало тишину. Но стоило ему сделать первую затяжку, как кто-то постучал в дверь.
– Войдите, – коротко сказал Антонио, и дверь приоткрылась.
На пороге стояла женщина. Высокая, с тонкими чертами лица и глубокими темными глазами, она была одета в черное платье, обрамлявшее ее фигуру как плащ ночи. Лицо выражало спокойствие, но в глазах читалось что-то тревожное.
– Синьор Ферри? – произнесла она тихим, мелодичным голосом.
– Это я, – кивнул он, погасив сигарету в пепельнице. – Чем могу помочь?
Женщина вошла в комнату и, не спрашивая разрешения, села напротив. Ее руки нервно сжимали маленький конверт, изрядно помятый и, по-видимому, старый. Она протянула его Ферри, едва заметно дрожа.
– Это письмо для вас, – сказала она. – Оно было адресовано вам. Я должна была передать его лично.
Ферри удивленно прищурился, взяв конверт. На нем не было ни марок, ни штампов. Только его имя: Антонио Ферри, выведенное четким, аккуратным почерком. Он ощутил странную тяжесть в руках, словно это письмо было больше, чем просто куском бумаги. Как будто оно несло в себе что-то важное, некую тайну.