Небо одно на всех
Шрифт:
Лунев, внимательно слушавший их разговор, согласно кивнул:
– Звони, Лорик. Вряд ли они станут с тобой заморачиваться, у них таких висяков до фига, но раньше начнешь – раньше закончишь. А что заяву все-таки надо сделать, чтоб к тебе потом не цеплялись, – это Ледоруб прав.
Как выяснилось, правы были они оба. Ваня – своим советом, а Лунев – предположением, что никто в полиции не станет долго возиться с возвращенной машиной. Так что Лора в конце концов села за руль, сама не веря своему счастью и не думая сейчас о том, что машина вышла ей в итоге дороже где-то на треть. Куда больше в данный момент ее смущал посторонний запах, витающий в салоне. Долго ли машина была в чужих руках? А уже вся успела им пропитаться! Так что срочно надо повесить сюда «вонючку»!
– Может, давай, я поведу? – предложил Лунев, тоже усаживаясь в машину,
– Нет, я сама! – взволнованная и счастливая Лора мотнула головой, отвергая его предложение и сожалея о том, что не может с такой же легкостью отмахнуться при этом от самого Вовки.
Бестактно она этого сделать просто не могла, характер с воспитанием не позволяли, а тактично не видела возможности. Впрочем, большая радость, как и пережитые ранее крупные неприятности, просила, чтобы Лора взялась ее с кем-нибудь разделить. Поэтому когда она припарковала машину в своем дворе, не решаясь ее сразу оставить, чтобы идти домой, Лунев уже не казался ей таким уж нежеланным гостем.
– Поверить не могу! – поделилась она с ним, стоя возле возвращенной машины и гладя ее по крылу.
– Ну так что, может, обмоем счастливое возвращение? – Он достал из внутреннего кармана куртки красивую бутылку с каким-то темным содержимым. И застыл, с пристальным откровением глядя Лоре в глаза.
– Ну… если только в меру, – замялась она. – И сразу предупреждаю, что завтра опять придется вставать по будильнику.
– Да, у тебя не забалуешь, – усмехнулся он.
– Мне теперь работать надо, чтобы долги возвращать, – напомнила Лора.
Не зная, как он связан с компанией угонщиков, она не стала его обвинять, что он тоже в этом замешан. Но он и сам догадался о ходе ее мыслей:
– Сейчас я ничего не могу разрулить, потому что эти деньги ушли в общак. Но в будущем постараюсь тебе помочь.
В будущем? Нет, Лора видела свое будущее без него. Все, что вчера у нее с ним произошло, было просто случайностью, нелепой ошибкой. Которую Лора сегодня, тем не менее, готова была повторить. Потому что не хотела сегодня оставаться в одиночестве. И еще потому, что любовник из Лунева был великолепный. У Лоры имелся не слишком обширный опыт общения с мужчинами, однако здесь его и не требовалось, чтобы распознать виртуоза. А еще она вспомнила, как льнули к Луневу разбитные девчонки из его компании в теперь уже далекие школьные годы, когда старшеклассники собирались по вечерам во дворе. Только теперь Лоре открылась истинная причина такого внимания! Потому что раньше она приписывала все тому мастерству, с которым Лунев умел играть на гитаре. Лично она именно по этой причине иногда задерживалась возле тех скамеек, на которых собиралась луневская компания: послушать его! Издали, обняв за ствол какое-нибудь деревце, чтобы еще меньше бросаться в глаза. Но с замиранием сердца! Ведь любой деревянный дрын со струнами в Вовкиных руках становился волшебным! И он, гитарист-самоучка, выдавал на нем такие переборы, перед которыми для Лоры меркли все концертные записи популярных групп. То, что липнувшие к музыканту девицы иногда мешали ему играть, искренне возмущало Лору! Она же, чистое и неиспорченное существо, не могла тогда знать, что нужна им от него совсем не музыка! И что он виртуозно может обращаться не только с гитарой. Теперь знала! И хотела бы повторить те пережитые ощущения, в глубине души испытывая к себе отвращение за эту свою слабость. За то, что Лунев проник к ней, как вор, вначале в ее дом, а потом и в кровать просочился, подло пользуясь ее сном, а она его за это не выгнала взашей, но, наоборот, снова кидается в эту интрижку. Да еще и вот так, без всякого чувства… Хоть без какого-нибудь… Ведь даже в школьные, предрасполагающие к романтике годы она не была в него влюблена. Часто сочувствовала ему, а иногда еще все-таки опасалась, несмотря на его снисходительное к ней отношение. Еще порой возникало чувство благодарности за его покровительство, но и только! Наверное, потому, что Лора испытывала неосознанную брезгливость к тем девицам, которые вольно чувствовали себя в Вовкиной компании, – Лунев и сам на это провоцировал стороннюю зрительницу своим пренебрежительным отношением к ним. И становиться на них похожей Лора ни в коем случае не хотела! Но, кажется, ее время тоже наступило, теперь. И она снова впустила его в свою маленькую квартирку.
Разделась – он и не подумал проявить джентльменство, приняв ее куртку, в отличие от предпоследнего Лориного мужчины, с которым у нее был совсем недолгий роман, запомнившийся ей именно умением кавалера вести себя с женщиной. Лунев был абсолютно другим. По-хозяйски водрузил свою куртку рядом с Лориной и хотел было прямиком идти с бутылкой к столу. Пришлось вдохновлять его личным примером, заманивать в крошечный закуток ванной на мытье рук. Которые в итоге не вымыла ни она, ни он. Вовка, стоя у раковины, у Лоры за спиной, снова начал играть с ее телом, как с гитарными струнами. Вначале легко, едва касаясь кожи, но так, что Лора вся затрепетала от этих касаний, будто и сама была натянутой струной. Замерла, забыв про намыленные руки. Вовка только воду перекрыл, разворачивая ее к себе лицом, все остальное уже не имело никакого значения ни для Лоры, ни для него. А опомнилась Лора и вовсе на том самом маленьком диванчике, что был у нее на первом ярусе. Вспыхнувшие на небе алмазы медленно гасли, таяли перед ее глазами. А Вовка, весь какой-то первобытно-неряшливый, небрежно расправлял на себе оставшуюся одежду, спрашивая между делом:
– Лорка, у тебя есть что перекусить?
– Сейчас… что-нибудь изобрету на скорую руку. – Лора поднялась, пытаясь переключиться на реальность. А заодно пытаясь вспомнить, что же там у нее есть, в ее нищенском холодильнике.
5
На следующий день, заехав по пути из одного офиса в другой к себе домой, на обед, – Лора могла теперь позволить себе эту роскошь! – она повесила в холодильнике копеечного плюшевого мышонка. Постояла перед открытой камерой, любуясь на него и между делом жуя незатейливый бутерброд с майонезом. Вовка вчера оказался не в восторге от закуски к его коньяку, или что там было в бутылке. Уже сидя за столом, ворчливо заметил:
– Ну, бывали у меня деньки с хавчиком и похуже этого…
– У тебя бывали, а у меня их еще впереди великое множество, – ответила Лора, неторопливо, чтобы надолго хватило, жуя свой бутерброд с дешевым плавленым сырком в качестве основного компонента. – Тебе ли не знать?
– Ладно, мелкая, не ворчи, – ответил он грубовато. – Хуже сварливой бабы может быть только фригидная.
– Я не ворчу, я тебе просто напоминаю о своей ситуации. А то ты как будто забыл, что деликатесов мне не с чего брать.
– Хрен с ним. Говорю же, что и похуже бывало. Давай тогда хоть запьем достойно. – Вовка разлил им по рюмкам свой коньяк. Он был уверен, что Лора разбирается в дорогом спиртном и оценит принесенное по достоинству, а она практически ничего в этом не понимала, потому что крайне редко доводилось употреблять. Так что просто сделала вид, будто ей понравилось, но он заметил ее игру:
– Мелкая, что не так? Мне сказали, бухло – первый сорт!
– Да. Кажется. Только, знаешь…
Ее откровение насчет выпивки он выслушал почти с такими же глазами, как в детстве, когда вдруг обнаружил перед собой первоклашку, способную не знать матерных слов. Покачал головой:
– Ну ты даешь, принцесса! Неужели такие, как ты, вообще существуют? Остается лишь удивляться, что ты мне еще и девочкой не досталась.
– Вов… – Лора смутилась, вспыхнула, чем привела его в еще больший восторг.
Собственно, на этом их ужин был вчера и закончен. Место действия плавно переместилось на второй ярус, а само общение становилось все более жарким и тесным, пока оба не обессилели от этого безумного темпа. А потом Лора лежала рядом с крепко заснувшим Вовкой, испытывая к себе внутреннее отвращение от того, что, кажется, все вернее превращалась в одну из тех Вовкиных уличных «подружек», к которым когда-то сама же относилась с брезгливым пренебрежением. Раз неспособна ему отказать. И даже готова мириться с его неряшливостью: вещи были разбросаны как попало, а Вовке, по большому счету, неплохо было бы еще с вечера не только руки вымыть, но и вообще принять душ. Но все же Лора знала, что снова впустит его в свой дом, если он опять к ней придет. И от этого становилась сама себе еще противнее прежнего.
Однако в следующий раз Лунев напомнил ей о себе не появлением, а телефонным звонком. Через пару дней полного молчания, в течение которых Лора очень усердно пыталась себя убедить, что все прекрасно закончилось и что ей ни Вовка, ни связанные с ним проблемы, типа той же организации ужина на фоне ее безденежья, никоим образом не нужны.
– Привет, принцесса!
– Привет, – Лора как можно спокойнее попыталась произнести это слово. Хорошо, что ее неистово забившегося сердца было не услышать в телефонной трубке! – Как дела?