Небо падает
Шрифт:
Но этого мужчину ее тело не интересовало. Казалось, он осязает все вокруг себя и знает, где тропа, чего он знать никак не мог. Ей он сказал, что он это чувствует.
— У тебя блузка расстегнулась, — сказал Римо.
Кэти подняла глаза и кокетливо на него взглянула.
— Правда?
И она дала ему возможность насладиться тем, что выпирало у нее из бюстгальтера.
— Да. Так почему ты решила, что не причинишь зла?
— Я слишком доверчива, — сказала она. Она вдруг поняла, что джунгли полны созданиями,
Статьи в журналах не могут передать запах или то, что чувствуешь, когда проваливаешься в настил из листьев у тебя под ногами, туда, где наверняка куча этих волосатых страшилищ.
— Ты женат? — спросила она.
— Кажется, я уже говорил, что нет. Не ступай так тяжело, — сказал Римо.
— У меня прекрасная походка, — сказала Кэти.
Ее перестали волновать джунгли. Она вдруг обиделась.
— Вовсе нет. Хряп-хряп. Постарайся не давить на землю. Относись к ней, как к другу. Иди с ней вместе. И тебе, и ей будет легче, а мы не будем сообщать о своем приближении всем за холмом.
Кэти ничего не видела за густой листвой. И холма она не видела.
— Откуда ты знаешь, что там что-то есть?
— Знаю. Идем. Иди вместе с землей.
Вымотанная Кэти попробовала пойти вместе с землей, чтобы показать, что у нее ничего не получается, но поняла, что, следя за Римо и думая о том, что он сказал, она не просто идет, а скользит. Она закрыла глаза и тут же споткнулась. Ей надо было на него смотреть.
— Где ты этому научился?
— Научился, — ответил Римо.
— Это просто замечательно, — сказала она.
— Обыкновенно. Экман-Рамирес, он какой?
— Он социопат. Они самые искусные в мире лгуны. Ведь сумел же он меня убедить. Зря я не поверила статьям в журналах. Решила, что это пропаганда.
— Нет. Они просто не знают, что делают. Никто не знает, что делает. Никто. Эти типы спалят Землю своей штуковиной.
— Некоторые люди знают, — сказала Кэти. — Тот, кто научил тебя так ходить, знает. Наверняка знает. Или это была она?
— Он.
— Твой отец?
— Т-сс.
— Кто?
— Некто, и все, — сказал Римо.
Он подумал о Чиуне, отправившемся на поиски старого дерева и золота, собрания дани за тысячу лет. Кое-что давно потеряло свою цену, когда современные люди научились производить то, что раньше было редкостью. А остальное? Чего будет стоить рубин, если на Земле не останется никого, кто сможет его оценить? А Чиун все равно ушел.
— Знаешь, я без него не скучаю, — сказал Римо.
— Без того, кто тебя учил?
— Псих, вот и все. Всегда сам себе голова. Спорить с ним бесполезно.
— Тот, кто тебя учил?
— Никогда не мог. И не буду. Понять не могу, почему я этого из головы не выкину.
— Это ты про того, кто тебя учил? — снова переспросила Кэти.
— Смотри, как идешь, — сказал Римо.
— Я впервые вижу, как ты сердишься. Мне казалось, с тобой такого не бывает.
— Постарайся идти, как я сказал.
Это было уже второй раз. Ясно, что есть кто-то, кого он любит. Но что это за отношения? Не поэтому ли она его не интересует? Может, его вообще женщины не интересуют?
— Смотри, как идешь, — сказал он.
Оказалось, что он совершенно прав. Впереди показалась гора. А на самой ее вершине, словно белый драгоценный камень, под красной крышей была классическая гасиенда, окруженная отнюдь не классическими пулеметными гнездами. У ворот была свирепая стража, а на крыше было понатыкано столько антенн, что их хватило бы, чтобы направить атаку с воздуха на всю остальную часть Южной Америки. Земля вокруг гасиенды была ровная, укрыться там было невозможно.
— Ой-ой-ой, — сказала Кэти. — Мы туда никогда не попадем.
— Это защита только от бандитов. Куда он спрятал эту штуку?
— У него спроси, — сказала Кэти.
— Если ты боишься, можешь подождать здесь, я потом за тобой приду.
— Нет. Со мной все в порядке. Я в долгу перед человечеством и должна расплачиваться за принесенное мной зло, — сказала она.
Она вовсе не желала ограничиться этой мерзкой прогулкой по джунглям и пропустить сворачивание шей и крушение костей. Если бы она искала безопасности, то осталась бы в Лондоне, а этого послала бы в Тибет или еще куда.
— Держись рядом.
— Ни на шаг не отойду.
В Римо было нечто, что она заметила почти сразу — он действовал, следя за реакцией людей. Так, легко и просто, он прошел мимо пулеметных гнезд. Он помахал рукой. Ему помахали в ответ. Она поняла, что больше всего успокаивало то, что он невооружен. Он не представлял никакой угрозы. Угроза была спрятана глубоко-глубоко. Кэти чувствовала, как тело ее звенит, наслаждаясь опасностью. Ей стало интересно, убьет ли он ради нее охранника.
— Эй, — сказал Римо. — Я ищу генералиссимуса. У меня для него хорошие новости.
Охранник по-английски не говорил. Римо заговорил на своем испанском, но такого странного испанского Кэти раньше никогда не слышала — он больше походил на латинский и был слишком напевен, как будто его учителем был какой-то восточный человек.
— Генералиссимус не встречается с первым встречным, — сказал охранник, обратив внимание на запястья Римо.
Часов у него не было, значит это был не гринго, а гражданин этой страны. Охранник спросил Римо, почему тот не работает в поле, или не в горах с бандитами, или не в армии генералиссимуса. И что он здесь делает вместе с красоткой-гринго? Он что, хочет ее продать?