Небо смеётся на закате
Шрифт:
После летучки мы с Костиком вернулись из кабинета директора в свой.
– Ты не слишком-то расслабляйся! – улыбнулся напарник. – бери камеру и поедем снимать финальный этап. Будем делать надписи к планетам. Потом мы будем свободны, как ветер.
Он положил в рюкзак небольшой пакет и подмигнул:
– Вперёд!
На выходе мы столкнулись с Анатолием, который вышел из отдела кадров. Бывший бригадир посмотрел на моего спутника и процедил сквозь зубы:
– Ну
Костя напрягся, его ноздри раздулись. Я взяла его за руку. Толик презрительно хмыкнул и покинул офис.
До стройплощадки мы добрались на маршрутке. Костя с интересом повертел головой:
– Ты здесь живёшь?
– Да. Вон там мой дом. – указала я в сторону белой пятиэтажки.
Подрядчики от администрации не теряли времени даром: нашему взору предстали установленные спортивные снаряды, горка в виде цветных карандашей, подвесные круглые качели и металлический каркас загадочного существа. Судя по расположению на площадке с абстракцией, это была Рыба. Мы дошли до резинового круга с космической темой. Я с любопытством оглядела солнечную систему. Быстро нашла Колобка. Его пояс был не просто оранжевым, как прежде, а включал в себя хаотичные полосы жёлтого и коричневого цветов.
– Мужики постарались и сделали такой вот неравномерный замес. – сообщил довольный Костик. – Теперь больше похоже на Юпитер, скажи же?
Я поспешила кивнуть в ответ. На мой взгляд – Колобок обзавёлся пёстрым поясом, и не более того. Перешла в зону Сатурна. И тут Костина идея стала мне понятна. Он расположил кольца вокруг планеты, и они заняли собой недостающее пространство фона. Выглядело непривычно и странно. Заметив мой взгляд, Костик начал улыбаться до ушей. Он достал из рюкзака набор кистей и банку краски.
– Доставай камеру, момент настал!
Я включила камеру, нашла лучший ракурс и освещение, и нажала кнопку. И тут Костик сотворил чудо. При помощи тонкой кисточки он нарисовал внутри Сатурна силуэт планеты и контуры колец. И они стали выглядеть в более привычной манере, чуть наискосок. При этом продолжая находиться в пределах ровного круга на месте бывшего Юпитера.
– Костя, ты в курсе, что ты – гений? – восхитилась я.
– В курсе. Зря, что ли, в Художественном учился? – глаза напарника сверкнули блеском превосходства.
– Ты учился в Художественном училище?
– Да. Я – в художке, а Яр – в архитектурном. Он меня и подтянул в фирму. Видишь, мне хватает мастерства, чтобы рисовать цветные круги.
– А по специальности…
– А по специальности все картины валяются в кладовке.
С этими словами Костя перешёл от Меркурия к Венере, выводя надпись красивым шрифтом.
Я подошла к самой дальней планете и встала на неё ногами.
– Смотри! Я на Нептуне! Это моя любимая планета! Космические путешествия возможны!
– Подразумевалось, что целевая аудитория этой площадки – дети от шести до двенадцати лет. – заметил Костя и перепрыгнул от Венеры к Земле. – У меня дозаправка на базе! А потом к Марсу!
– Посади там картошку, как Мэтт Дэймон в «Марсианине».
– Для потомков? Они прилетят покорять Марс, а там приятный сюрприз!
– Ага! И ты такой выходишь и говоришь: «Понаехали тут! Работать мешают!»
– А чем я там таким занимаюсь? – спросил Костя, вырисовывая завершающую букву «Я» и делая ей кокетливый хвостик.
– Как чем? Рисуешь марсианские закаты, разумеется!
Костик бросил на меня быстрый взгляд:
– Ладно, я сажать картошку, а ты можешь пока погулять, время есть.
– Я лучше с собакой погуляю, пользуясь случаем, ты не против?
– Только «За»!
Я быстро добралась до дома, поставила чайник, наделала бутербродов, заварила в термос чай. Джемка восприняла это, как ритуал, предшествующий прогулке на стройплощадку, и завиляла куцым спаниельным хвостишкой. Я прицепила поводок к её ошейнику, взяла рюкзак, и вернулась на площадку. Костя завершал работу по написанию слова «Нептун». Этот шрифт отличался от остальных. Он был невероятно красив. Я замерла от волнения. Джемка вопросительно гавкнула, и мой товарищ поднял взгляд. Перевёл его с собаки на меня, потом обратно, и заключил:
– Очень похожи.
Он сложил тонкие кисточки и краску обратно в рюкзак, осталась только очень толстая кисть, похожая на опахало. Ею Костя смахнул с покрытия крошки и пылинки. Я сняла этот завершающий этап работы. Внезапно Костя озорно улыбнулся и аккуратно бросил кисточку в мою сторону. От удивления я её поймала, и камера дёрнулась в моей руке.
– Будет выглядеть так, будто оператора сбили с ног! – пошутил Костик.
– Мы сделаем титры, что во время съёмок ни один оператор не пострадал! – хихикнула я в ответ.
– Ну, я ещё не слышал, чтобы кто-то умер от удара кисточкой, – заметил напарник и предложил – Ты не против качелей?
– Не против! А ты не против чая с бутербродами?
– Ты золото! – обрадовался Константин.
Я отпустила Джемку с поводка, и она незамедлительно умчалась в сторону навеса, где обычно обедали рабочие. К её разочарованию, там было пусто. Недолго думая, она развернулась и побежала гонять птиц за пределы площадки.
Я заняла подвесную качельку, которая представляла из себя белое пластмассовое кольцо, подвешенное цепями к конструкции. Я болтала ногами, блаженно щурясь от солнца, а Костя раскачивал массивную качель, заодно откусывая кусочки от бутерброда.
Мы молчали, наслаждаясь покоем. Его прервал собачий лай. Джемка стояла возле куста, нетерпеливо подрагивая всем телом и приподняв переднюю лапку. Совершенно квартирная собака, а охотничьи инстинкты не дремлют! Я погладила её и прицепила поводок. Костя зашел за куст и присел на корточки. Через минуту он вышел, держа в руках чёрный комок меха. Котёнок! Джемка рванулась и залаяла вновь. Малыш зашипел и попытался выскочить из Костиных рук. Я отвела собаку подальше, привязала к конструкции Рыбы и велела сидеть и ждать.