Небрежный купидон
Шрифт:
– Что ж, – после некоторого колебания сказал Болтон. – Я взял себе за правило добиваться абсолютной точности моих отчетов, ну, а для того, чтобы не забыть чего-нибудь при воспроизведении бесед с разными людьми, я должен проверять каждое слово.
– Понятно, – усмехнулся Мейсон. – Вы желаете, чтобы наша беседа была записана?
– Да.
– Насколько я понимаю, – заметил Мейсон, – супруги Ансоны были приглашены в гости и не имели никакого отношения к поданной на стол пище?
– Миссис Ансон этого не говорила, – ответил Болтон.
– А вам бы хотелось, чтобы она это сказала?
– Да.
– После чего вы начнете спрашивать у нее, сколько времени она находилась в доме до того, как накрыли стол, где находилась пища и так далее?
– Вполне возможно.
– Вы расследовали это дело?
– Я беседовал с различными свидетелями.
– Вы разговаривали с членами семьи Арлингтонов?
– С некоторыми из них.
– Обсуждали детали?
– Да.
– И вы спрашивали у них, где находилась пища до того, как ее подали на стол?
– Как я понял, Сельма Ансон, ваша клиентка, добровольно вызвалась помогать накрывать на стол.
– Что ж, – сказал Мейсон. – В таком случае, мне кажется, необходимо уравнять мое с вами положение, прежде чем я приму участие в беседе, по ходу которой моей клиентке придется отвечать на вопросы.
– Я не совсем вас понимаю. Что вы имеете в виду?
– Думаю, сначала я хотел бы сам поговорить с некоторыми свидетелями.
– Это было бы весьма неудобно, поскольку займет много времени и...
– В таком случае, – улыбнулся Мейсон, – поскольку вы носите с собой диктофон, беседуя со свидетелями, вы можете дать мне прослушать записи разговоров.
– О чем вы говорите? – возмущенно воскликнул Болтон. – Магнитофонные ленты являются моей собственностью. Я не разрешу никому их слушать.
– Многое ведь зависит от того, – заметил Мейсон, – как вы сформулировали вопросы, использовали ли вы наводящие вопросы, не вкладывали ли собственные идеи в головы тех, кого спрашивали, или вы старались изо всех сил быть беспристрастным.
– Я работаю по-своему. И вы мне не указчик, мистер Мейсон.
– В таком случае, никакого заявления не будет, – пожал плечами адвокат.
– А вот это совсем не умно с вашей стороны, – сказал Болтон. – Мы проводим совершенно объективное расследование полученного нами сигнала. Существует две возможности: самоубийство и убийство. Ваша клиентка должна быть заинтересована в том, чтобы мы получили правдивую информацию о некоторых фактах.
– Вы помните, – произнес Мейсон, – что я ничего не сказал, как вам следует поступать. И вы не станете учить меня, мистер Болтон. Договорились? Что касается меня, интервью закончилось.
Сельма Ансон начала было что-то говорить, но Мейсон предостерегающе поднял руку.
На щеках Болтона проступил румянец, глаза злобно блеснули.
– Разговор закончен! – повторил Мейсон. – Полагаю, вы поняли? Если нет, у вас имеется магнитная запись, чтобы оживить память. Мы же пожелаем вам всего доброго, мистер Болтон.
– Вы не можете меня так нагло прогнать! – заявил Болтон.
– Почему?
– Потому что я или получу заявление от вашей клиентки, или заставлю ее отказаться отвечать на мои вопросы.
– Она вовсе не отказывается отвечать на ваши вопросы, – ответил Мейсон. – Это я отказываюсь продолжать нашу беседу в данный момент. Мне необходимо оценить данные, которыми вы располагаете, до того, как я посоветую моей клиентке отвечать на вопросы. Только после этого она ответит, не раньше. Вы поняли меня?
– Это нечестно.
– Я не спрашивал, честно это или нет. Я спросил, понятно ли вам?
– Хорошо, я понял! – процедил Болтон.
– Благодарю, – улыбнулся Мейсон. – Больше не смею вас задерживать.
Болтон вскочил со стула, схватил дипломат и сказал:
– Вы будете жалеть об этом до конца дней своих, Мейсон. У меня достаточно доказательств, и я практически готов сделать отчет для компании. Он будет весьма неблагоприятным для вашей клиентки. Ее отказ отвечать на вопросы, отказ объяснить обстоятельства, по-моему, является достаточно красноречивым.
– Какие еще обстоятельства? – спросил Мейсон.
– Полагаю, – сказал Болтон, – что вам еще не известно, что ваша клиентка покупала мышьяк?
– Покупала мышьяк? – переспросил Мейсон. – Вы уверены?
– Конечно, уверен, – заявил Болтон. – На протяжении некоторого времени она маскировала свои преступные планы, притворяясь, будто увлекается изготовлением чучел птиц. Один из лучших способов сохранить в целости и сохранности птичьи шкурки, чтобы не выпадали перышки, это обработать их мышьяковыми препаратами. В продаже имеется специальное средство, называемое «фетерфермом», которое используется для этой цели. До смерти мужа Сельма Ансон покупала «фетерферм» в больших количествах. Наверно вам будет интересно услышать, что после смерти мужа миссис Ансон, полностью утратила интерес к изготовлению чучел птиц. Во всяком случае, в том месте, где она раньше приобретала «фетерферм», после гибели Вильяма Ансона она не купила ни одной баночки. Возможно, вам угодно это объяснить, мистер Мейсон?
Мейсон посмотрел на Сельму Ансон, у нее дрожали губы. Подойдя к дверям кабинета, адвокат сказал:
– Я это объясню в свое время, – сказал Мейсон, – но не потерплю того, чтобы вы являлись ко мне в кабинет под предлогом сбора информации, а на деле обвиняли мою клиентку.
– Не вам меня учить, как я должен проводить расследование! воскликнул Болтон.
Мейсон широко расправив плечи и встал между Болтоном и Сельмой Ансон.
– Вон! – сказал он Болтону.
– Вы пожалеете об этом. Я...