Nec Pluribus Impar
Шрифт:
– Спасибо, – кивнула она. – Сколько я должна? Учти, с наличкой напряженка.
– За что должна? – не понял тот.
– Ну, за все… За то, что накормил и спать уложил.
– Шутишь? Нисколько.
Робин кивнула. Она так почему-то и думала.
– В общем, спасибо, – еще раз поблагодарила она, вставая из-за стула и подбирая рюкзак. – Думаю, я и так засиделась, так что…
– И куда пойдешь? – спокойно спросил Хантер. Он даже не удивился такому переходу. Вроде только что мирно завтракали, а ту бац – и я пошла.
– Не знаю, но на всякий случай, подальше от окраины города.
–
– Проблемы есть у всех.
– И все же?
– Слушай, – нахмурилась Робин. – Я разберусь сама. Не в первый раз, так что ничего. Без обид. Я благодарна и все такое, но короче… пока. Рада была познакомиться.
Желая прекратить разговор, Блэк поспешно выскользнула за дверь. Это было не очень красиво, но она в принципе не умела прощаться. Как и сходиться с людьми. Порой ее же резкость выходила ей боком и то, что она считала нейтральной интонацией, звучало как грубость. Так и сейчас. Наверное, нужно было сгладить, распрощаться помягче, но все равно уже поздно. Робин ушла, а Хантер не стал ее окликать. Лишь задумчиво проводил взглядом.
Куда податься она не знала. В насмешку вчерашнему ливню, сегодня светило слепящее солнце. Робин опять моментально взмокла, но на этот раз от пота. Рюкзак натирал плечо и вообще, все было как-то по-дурацки.
Внутреннее раздражение постепенно выплескивалось наружу. Ну убежала она, и что дальше? Бродит тут по улицам и не знает, что делать. Прохожие то и дело оборачиваются вслед, и гадай-думай, по какой причине: лицо чрезмерно замученное, подозрительная сама по себе или тесак на бедре привлекает внимание?
Бондс ей не нравился. Тусклый он какой-то, нелюдимый и недоброжелательный. Несмотря на то, что сегодня воскресение и народу по улицам шаталось прилично, складывалось ощущение, что все попрятались в скорлупу. Ни доброжелательного взгляда, ни разговоров. Про улыбки так вообще заикаться глупо.
Нет, все какие-то пришибленные, замученные, с понуро опущенными плечами. Видимо, расцветали тут только к ночи. Этакие своеобразные вампиры-полуночники. Не сказать, что Арэй отличался особым радушием, но Робин с удивлением призналась самой себе, что там народ все же куда дружелюбней.
А еще в Бондсе редко встречались люди преклонного возраста. Куда не посмотри, одна молодежь. Самый край, лица лет сорока. И куда девались старички и старушки? Сидят по домам, закрывшись на десять засовов? Доживают последние деньки в окружении кошек? Сюда бы ту сварливую бабку из автобуса. Ох, она бы поохала над принятой в торговой подлокации модой. Всех по струнке бы поставила. Потому что одевались тут… можно сказать, вообще не одевались.
Робин все гуляла по городу и поражалась открывшемуся ей миру. Грязные от мусора, бутылок и окурков улицы, дымящие тубы, копоть на стенах, изуродованные крепкими словечками дома, обцарапанные вандалами лавочки, вытоптанные клумбы, скособоченные подъездные двери. В конце концов, бомжи, вперевалочку бегающие от одного мусорного контейнера к другому с таким шлейфом, что даже не брезгливой по натуре Робин хотелось зажать нос.
И всем плевать. Люди проходили мимо, не оборачиваясь на очередного пьянчугу, согнувшегося в три погибели на тротуаре. И не поймешь, то ли умирает мужик, то ли ему просто хорошо. Вероятно,
Робин бесцельно прошаталась по городу несколько часов, к обеду успев проголодаться. Хорошо, что в заначке остались вафли и бутылка воды. Покупать на углу дома сосиску в тесте у толстого мужика в заляпанном фартуке, она не решилась. Мало ли, из чего сделана та сосиска. Может, вовсе и не из свинины?
Так Блэк и бродила от улочки к улочке, жуя на ходу вафли и запивая их теплой водой. В последнем письме сказали, что с ней свяжутся. Все замечательно, и она почти не сомневалась в этом, но все же хотелось бы, чтобы неизвестный адресат сделал это как можно скорее. Ловить в этом местечке явно нечего.
Сколько она успела обойти, Робин сказать не могла. Казалось, что много, но куда не посмотри, вид одинаково унылый и безнадежный. Можно подумать, что она как дура ходит по кругу. Часам к шести ей надоело утаптывать неровную, с выдолбленными ямами, дорогу. Нужно поискать место для ночлега и немного передохнуть. Она определенно, задержится тут еще на день. А то и на несколько.
Ее плану помешало мельтешение впереди. Робин увидела знакомую до боли военную форму. Несколько мужчин шли ей навстречу, осматриваясь по сторонам. Дерьмо. Значит, на ее поиски все же отправили людей, а она-то так надеялась, что на какую-то там девчонку махнут рукой и отпустят с богом. Не тут-то было.
К тому же, вероятно пограничники на стене обнаружили открытую дверь. После этого было бы тяжело не догадаться, что кто-то незаконно проник на территорию Бондса. Робин тихонько выругалась. Дерьмо, а те на пункте наблюдения? А если они решили, что это она с ними…? Значит, мало того, что она дезертир, еще и преступница. И почему ей не пришло в голову это раньше? Вот это подстава, так подстава. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Солдаты ее пока не видели, а значит, был шанс быстренько сделать ноги. Несколько драгоценных секунд понадобилось, чтобы Робин заприметила узкий проход между домами и нырнула туда, слившись со стеной. Те неторопливо приблизились, и даже не посмотрев в ее сторону, двинулись дальше. Блэк облегченно выдохнула.
Решив не испытывать удачу дважды, она пошла по темному проулку и вышла с другой стороны. Теперь точно нужно залечь на дно. На улице опасно светиться. Может, за весь день бесцельной прогулки уже кто-то успел сдать ее. Внешность-то примечательная, будь она неладна.
Робин собрала волосы в высокий хвост и пошла по улице, стараясь ни с кем не пересекаться взглядами. Ни к чему лишние знакомства. Один поворот, второй, третий… На очередном из проулков, вышла к гаражам, стоящим сплошной стеной. Дерьмо. Тупик.
Робин выругалась. Уже было собиралась выйти обратно той же дорогой, как ей перегородили путь шесть мужчин. В форме. Не Арэйской синей, какая спрятана у нее в рюкзаке, а пограничной, темно-зеленого цвета. Ей вдогонку отправили специальный отряд со стены. А они куда противнее и злее, чем городские. С ними точно не договоришься.