Нечего терять, или Мужчину делает женщина (Предсмертное желание, или Поворот судьбы)
Шрифт:
– Есть там кто-нибудь?!
Естественно, мне никто не ответил. Шаги невидимого преследователя сразу возобновились, как только я двинулась вперед. Я побежала. Стало неимоверно тихо. Я остановилась и сделала несколько медленных шагов вперед. Не было слышно ни звука. Почувствовав минутное облегчение, я крепче прижала сумку к груди и, стараясь хоть немного отдышаться, пошла в сторону сарая.
Тропинка была настолько узкой, что я с трудом удерживала равновесие и несколько раз падала. Наконец передо мной появился полуразвалившийся сарай с оцинкованным ведром. Если
– Кто здесь?! – громко крикнула я. – Я принесла деньги. Ровно пятнадцать тысяч долларов. Я хочу выкупить своего сына.
Ответа не было. Сделав несколько шагов, я споткнулась о стоящее посреди сарая ведро и упала. От резкой боли я села прямо на землю. В тот момент, когда я открыла сумочку, чтобы достать деньги, на мою голову обрушилось что-то тяжелое. Я не помню, что было дальше, просто какие-то яркие вспышки света в глазах. Кто-то наносил мне удары ногой, но я не чувствовала боли. Только ощущала грубый мужской ботинок на толстой подошве… Потом я потеряла сознание…
Когда я очнулась, у меня раскалывалась голова и все плыло перед глазами. Господи, неужели я еще жива?! А может быть, я умерла? А может быть, смерть именно такая? Нет, я жива. Если я еще шевелюсь, значит, живая. У меня болит голова, меня бьет озноб. Мертвецы не должны этого чувствовать. Они вообще не могут ничего чувствовать.
С трудом открыв глаза, я попыталась подняться и вскрикнула. Рядом со мной был Антон.
– Очухалась? – спросил он и, достав носовой платок, вытер кровь с моего лица.
– Антон, ты?
– Я, конечно, кто ж еще…
– Господи, ты живой? – не верила я своим глазам.
– Живой. А ты-то как?
– Не знаю. Все болит.
– Это пройдет. Тебе хорошенько досталось.
Антон помог мне сесть. Все завертелось, закружилось перед глазами. Я снова потеряла сознание. А когда пришла в себя, то окончательно поверила, что осталась жива и что Антон рядом.
– Значит, мы не в аду? – все-таки спросила я.
– Нет. С чего ты взяла, что мы попадем в ад, когда умрем? Мы попадем в рай, это я тебе гарантирую. Только нам еще умирать рано. У нас с тобой вся жизнь впереди. – Антон помог мне подняться. Сделав несколько шагов, я попыталась нащупать ведро, но его нигде не было видно.
– Ведро валяется в конце сарая, – сказал Антон.
– А сумка?
– Сумки, естественно, нет. Ни сумки, ни денег.
– Как это?
– Я думаю, их забрал тот, кто тебя избил.
– О боже. – Я сплюнула скопившуюся во рту кровь.
– Когда я зашел в сарай, ты лежала без сознания. Ни сумки, ни денег не было. Ты хоть помнишь, кто на тебя напал?
– Нет. Я его не видела. Я только знаю, что он шел за мной от самого кладбища. Я это чувствовала… Я слышала его шаги… Господи, что же теперь будет с моим сыном?
– Я думаю, что тот, кто
– Почему ты так думаешь?
– Не знаю. Наверное, интуиция. Если это один и тот же человек, то твой сын будет завтра дома.
– Тогда зачем ему было меня избивать? Я бы все равно положила деньги под ведро.
– Пока это загадка.
Антон взял меня под руку, мы пошли к реке. Несмотря на все пережитое, я ощущала ни с чем не сравнимое блаженство. Мы снова оказались вместе и знаем цену нашей случайной встрече. Мне было глубоко наплевать на то, что наше настоящее, а возможно, и будущее сулит огромные трудности. Я молила Бога только об одном: чтобы он дал нам силы чувствовать твердую почву под ногами и стоя не потерять свою любовь и гордость. Я поражалась преданности Антона. Чувствовала, что меня ждут изменения к лучшему в моей нескладной жизни. Я была влюблена, просто сходила с ума от его прекрасной улыбки, мужественного лица и этих безумных глаз, которые раздевают одним-единственным взглядом.
– Господи, как здорово, что ты остался жив, – вздохнула я. – Даже страшно подумать, что я могла тебя потерять…
– Я очнулся от воя милицейской сирены.
– Это я вызвала милицию. На моих глазах умирала девушка… Там были озверевшие сектанты. Мне чудом удалось бежать… Только я не рассчитывала, что милиция приедет так скоро. Ты не знаешь, им удалось хоть кого-нибудь взять?
– Не знаю. Я сразу пошел к сараю, чтобы найти тебя.
Я прижалась к Антону и закрыла глаза. Закончились страшные дни моего одиночества. Словно их никогда не было. Я всегда боялась одиночества. До своей болезни я любила бродить по улицам и смотреть на проходивших мимо людей. Я шла по какому-нибудь шумному проспекту, рассматривала светящиеся магазинные витрины… Мне нравилось теряться в человеческом потоке и ощущать себя частью толпы. Вспомнив об этом, я почувствовала какую-то горечь. Муж… Даже не верится, что когда-то я была готова идти за ним на край света. Все изменилось за считаные часы. Какая же все-таки странная штука – жизнь.
– О чем ты думаешь? – спросил Антон.
– О тебе, обо мне, о нас…
– Ты вся дрожишь. Пойдем.
– Ты хочешь, чтобы мы пошли через кладбище?
– Теперь можем его обойти, – улыбнулся Антон.
На трассе, к нашему удивлению, моей машины не оказалось. Я осмотрелась.
– Если я не ошибаюсь, мы оставили машину именно здесь.
– Ты не ошибаешься.
– Тогда где же она? Думаешь, ее угнали?
– Что-то вроде того.
– Кому она могла понадобиться? Была бы машина, а то ведь так… Она мне от отца досталась. Металлолом. Может, поэтому ее Челноков и не забрал. На чем же мы поедем домой?
– Сейчас трасса пустая. Придется заночевать в деревне. Нам нужно дождаться утра.
Мы направились в деревню.
– Утро вечера мудренее, – подбадривал меня Антон, – утром поищем машину, может, она где-то совсем недалеко, просто местная шпана решила на ней покататься. Доехали до ближайшей деревни и бросили к чертовой матери.