Нечестивые клятвы

Кейн Мила

— Блядь, да, bambina, пропитай меня своей спермой, - прохрипел я, прижимаясь губами к ее киске, а затем стал быстрее ласкать языком клитор, заставляя ее биться в конвульсиях подо мной и выплескивать на себя еще больше удовольствия. Я поднял глаза на неё, чтобы насладиться выражением ее лица.

Слезы текли дорожками по ее щекам, глаза были яркими и затуманенными одновременно. Она тяжело дышала и смотрела на меня так, словно я действительно был ее избранным Богом. Я спрятал этот благоговейный взгляд в холодные,

темные глубины своего сердца, чтобы бережно хранить его там.

— Хорошая девочка. Посмотри, как великолепно ты кончаешь для меня, bambina. Но мы еще не закончили, - сказал я ей.

У нее сбилось дыхание, когда я устроился между её ног. Ее бедра и кровать вокруг нас были мокрыми от ее спермы, и это было чертовски восхитительно. Я хотел купаться в ней, трахаться в ней, жить, покрытый ее соками. Подтверждение моего стремления сделать эту женщину такой же одержимой мной, каким был я по отношению к ней.

Я погрузился в нее своим ноющим членом, не в силах вынести больше ни секунды пытки. Она была скользкой, горячей и такой тугой, что было трудно проталкивать себя. Как только вошел до конца, я потянулся к ремешку вокруг ее губ и стянул его. Ее рот был красным и опухшим. Она захныкала, когда я слизал слезы с ее щек, а затем поцеловал ее.

Я потерял себя в этом моменте, целуя женщину, которая украла мое сердце, когда я уже думал, что оно разучилось биться. Я целовал ее и трахал, пока она не кончила снова, сжимаясь вокруг меня, как тиски, и тогда я последовал за ней, изливая в нее сперму, помечая ее внутренности своими лучшими намерениями, надеясь, что мое семя проникнет глубоко и пустит корни.

Когда я выскользнул из неё под натиском белого, мои пальцы были там, проталкивая сперму обратно в её дырочку. Я обвел большим пальцем ее клитор, и она вскрикнула.

— Я не могу кончить снова, просто не могу, - Шарлотта отчаянно задыхалась.

То, как ее красивые, заплаканные глаза умоляли меня, было чертовски возбуждающе.

— Ты так мило просишь, anima mia, - сказал я ей, вдавливая в неё свои белые, скользкие пальцы, одновременно теребя ее клитор. — Но я обещал показать тебе, что такое настоящий трах, а я беспощадный учитель.

Я наклонился и поцеловал ее, когда она снова кончила, заглушая ее крик. Мое дыхание было у нее во рту, мои пальцы - в ее киске, а мое имя - в ее сердце, именно там, где я и хотел.

Глава 26

Ренато

Клуб «Норт-Шор» был местом, где можно было встретить элиту Атлантик-Сити или засветиться перед ней. В основном, это были богатые старики, которые играли в гольф, щупали персонал и писали в кусты. Настоящая круговая порука привилегий и коррупции. Все члены клуба так или иначе принадлежали мне. Я не был похож на своего отца, который смотрел слишком много фильмов и полагался на подход «лошадиной головы в кровати»²⁴ к управлению бизнесом.

Страх и угрозы могли работать только до определенного момента. Я предпочитал рычаги давления и гарантированное уничтожение. Мы не были похожи.

Людей, которые переходили дорогу моему отцу, избивали, а членов их семьи брали в заложники. Люди, которые переходили дорогу мне? Я хоронил их социально, профессионально, а затем, когда они были достаточно измучены, - физически.

Недостаточно было убить мужчину, подобного завсегдатаям клуба «Норт-Шор». Сначала нужно было опозорить его. Разрушить его репутацию. И лишь потом убить. Всему свое время.

Мы с Элио подождали, пока комиссар Рейнольдс и судья Элленс окажутся у самой дальней от клуба лунки, прежде чем направиться к ним.

— Доброе утро, джентльмены, какое совпадение. Я не знал, что вы здесь играете.

Ложь, конечно, очевидная для всех присутствующих. Я знал каждую чертову вещь об этих скользких подобиях мужчин.

Комиссар Рейнольдс пришел в себя первым.

— Ренато! Я не знал, что ты играешь. Никогда раньше не видел тебя на поле.

— Что тут сказать, работа не дает мне покоя, и я пренебрегаю своими хобби. Полагаю, тебе это незнакомо, комиссар. Ты никогда не пренебрегаешь своими увлечениями, не так ли?

Лицо комиссара покраснело, и он сдавленно закашлялся.

Увлечения Рейнольдса были довольно стандартными. Пить, нюхать все запрещенные вещества, которые только можно запихнуть в нос, проигрывать в азартные игры свои сбережения и гоняться за какой-нибудь бедной эскортницей на ночь, разочаровывая ее плохим исполнением. Я точно знал, насколько плохим, потому что видел видеозаписи. С навыками Джады в моем распоряжении было легко получить именно те доказательства, которые могут погубить мужчину.

— Что это значит?

— В последнее время тебе приходится несладко. Мы уже говорили о кредите, если помнишь?

Рейнольдс облизнул губы.

— Помню.

— Bene²⁵. Значит, эта часть разговора не нуждается в повторении. Откуда ты знаешь Хуана Кастильо?

Рейнольдс побледнел, а судья Элленс засуетился, внезапно очень заинтересовавшись травой у своих ног.

— Кого?
– слабо спросил Рейнольдс.

Я усмехнулся.

— Ты собираешься так играть?

Валяние дурака со мной не работало, но Рейнольдс никогда не был самой яркой лампочкой.

— Что?

Я тяжело вздохнул, раздраженный тем, что на моем костюме может оказаться кровь. Подбросил дубинку в руке и сделал короткий оборот, прежде чем ударить тяжелой головкой по щеке Рейнольдса. Пара зубов вылетела на траву, а мужчина упал на колени.

— Это освежило твою память? Что-нибудь вспомнил?

Рейнольдс схватился за челюсть, словно она была сломана или вывихнута. Может, так оно и было. Мне было все равно. Элио протянул мне пачку фотографий, и я бросил их на комиссара.