Нечётные числа
Шрифт:
– Спасибо! Было очень весело. Я пока не нашла с кем перепихнуться, но ночь только начинается, и я уже спросила у бармена, когда он уходит с работы. Кажется, у Кларка там всё складывается с этой датской амазонкой. Она не в его весовой категории, но пожелаем ему удачи.
Гаэль и Кларк постоянно искали секса. У них, казалось, не было других целей, кроме как просто с кем-нибудь переспать. Я покачала головой,
– Где Мика? Он уже ушел? – спросила я, зевая.
Гаэль покачала головой.
– Типичный чертов Мика. Он сидит в углу и разговаривает с такими же скучными мужчинами. Ловиса, ты, наверное, уже заметила, но Бернадетт – та рыжая в комбинезоне – призналась мне, что без ума от Мики. Сказать ей, чтобы отвалила?
Ловиса подняла голову и рассмеялась, распуская волосы.
– Конечно нет! Мои отношения с Микой уже в прошлом, но я всё еще люблю его, как люблю и всех вас. Я хочу, чтобы он был счастлив. Он должен веселиться, танцевать, смеяться, заниматься сексом. Видит бог, хоть кто-то должен. Я-то не слишком в этом преуспеваю.
Я рассмеялась, но чувство вины пригасило радость. Мика разорвал эти отношения из-за меня. В горе и панике первых недель 2000 года я была безнадежна в том, что касается практических вопросов. Именно поэтому я шестнадцать недель носила ребенка Дхана, хотя знала, что я не в состоянии рожать. Ловиса организовала аборт и все последующие консультации. Католическая совесть Мики этого не выдержала. Все раны после смерти Дхана, после расследования и мрачных месяцев неопределенности постепенно затянулись, но наше с Ловисой решение прервать нежелательную беременность разбило их отношения на тысячу осколков.
– Я тоже, – сказала Гаэль. – Обычно я не даю обещаний на Новый год, но в этом году я намерена больше заниматься сексом.
– А что с той голландкой, которая тебе нравилась? – спросила я. – Казалось, она идеальна для тебя.
– Мариеке? Она и была для меня идеальна. С точки зрения секса 2006 был урожайным годом: в Амстердаме была она, а в Брюсселе – Стефан. С ним был классический служебный роман, он редактор газеты, с таким сексуальным интеллектом, перед которым я не могу устоять. Мы тискались в лифте, занимались сексом на столе, перепробовали всё и вся. Потом они оба вернулись к своим женам.
– Жаль, – сказала я. Меня всегда удивлял подход Гаэль. Она никогда не смотрела в меню и не принимала обдуманных решений. Она относилась к любви как к фастфуду, хватала его, когда была голодна, и выбрасывала остатки.
– А мне не жаль. Горячий секс добрых семь месяцев с подтянутой женщиной и страстный трехмесячный роман с боссом? Да чтоб в 2008-м было еще больше такого!
Мы чокнулись бокалами и повторили ее желание, а потом замолчали, слушая веселый шум гуляк, выходящих из отеля. Мне не давала покоя пара вопросов, и в расслабленной дружеской атмосфере казалось уместным их задать.
– Гаэль, тебе не нужно отвечать, если не хочешь, но я хочу понять, как ты идентифицируешь себя. Ты бы описала себя как бисексуалку? Или ты натуралка, но интересуешься лесбиянками? Или наоборот? В любом случае, это не важно, я просто пытаюсь понять, как ты видишь саму себя.
Гаэль ласково улыбнулась мне.
– Наша Симона, Королева Раскладывания по Полочкам. Как я идентифицирую себя? Я просто не привередливая. Выпьем, девчонки!
На следующий день я поздно встала и прихорашивалась добрых полчаса, прежде чем сесть на трамвай к Ловисе. Мы планировали позавтракать все вместе. В квартире были только Гаэль и Ловиса. Кларк не вернулся прошлой ночью, и мы обменялись понимающими взглядами. Мика не отвечал на звонки, так что, возможно, у рыжеволосой всё получилось. Я старалась не придавать этому значения. Если Ловиса могла это принять, то и я должна.
Гаэль приготовила кофе, а Ловиса – паннукакку, или финские блины, и мы вышли прогуляться по солнечным осенним улицам Женевы. Мы прошлись по старому городу до площади Нуве и парка Бастионов, где провели так много часов, будучи студентами. Деревья меняли цвет, было свежо. Мы бродили по колоннадам, между гигантскими шахматными досками и вдоль Стены Реформации, вспоминая, кто что делал, с кем и где.
– Помните, как мы втроем пошли к Берлинской стене? Эти бесполезные мужики тогда тоже не смогли выбраться из постели в то утро. Но стена производила впечатление.
Конец ознакомительного фрагмента.