Шрифт:
Глава 1
Утро нахально лезло в глаза солнечным зайчиком, не давая никакого шанса досмотреть сон до конца. Я осуществила последнюю попытку выкроить еще пару минут сна, укрывшись от этого нахала под подушкой. Но и тут меня ждала неудача: на кухне послышался душераздирающий грохот бьющейся посуды.
— Ася, я твою чашку грохнул, — послышался виноватый крик Феди из кухни.
— Хоть все там перебей, только дай мне поспать, — пробубнила я из своего укрытия.
— А? Чего? Я не расслышал, — Федя наполовину высунулся из стены и подергал меня за ногу. — Ты еще спишь?
— Нет. Я в засаде! Мертвой прикинулась, — рявкнула я, вылезая из-под одеяла. — Ты это специально? Зачем тебе посуда? Тебе ведь еда не нужна!
— Ну, — замялся Федя. — Привычка… Хотел проверить твою почту.
Федя вплыл в комнату полностью и виновато наблюдал, как я, злая, растрепанная и мятая после сна, выпутываюсь из пододеяльника. Со сна это мне всегда дается с трудом, вечно я в этой дырке просыпаюсь. И кто их придумал?
— Ты же всю ночь на кухне шуршал, — я раздраженно шарила ногами под кроватью в поисках тапок. — И зачем тебе моя почта?
— Проверить ответы на твои разосланные резюме, — удивился Федя, зависая надо мной немым изваянием осуждения. — Или тебе работа не нужна?
— Нужна, — протянула я, уползая в ванную.
— Тебе, в отличие от меня, еще и еда нужна, а для ее добычи нужна работа, — обиженно крикнул Федя мне вслед. — Могла бы и спасибо сказать!
— Шпашибо, — крикнула я с полным ртом зубной пасты, высовываясь из ванной, — мой призрачный секретарь. Вовеки твою доброту не забуду. Хочешь, на могилку лилии отнесу?
— Я ромашки любил, — зло рыкнул Федя.
Если еще остались вопросы, то Федя — полтергейст (или просто настырное и очень активное неупокоенное привидение), а я ведьма. Да-да, самая настоящая ведьма, правда, без черного кота и метлы, но зато с полтергейстом и кучей житейских проблем. Федя достался мне в качестве бесплатного приложения при покупке квартиры. А я очень не люблю, когда посудой по ночам стучат, дверью хлопают и паркетом скрипят. В общем, вооружившись бабушкиной книгой, я призвала Федю, а потом заявила ему, что скрипеть, звенеть и стучать он может, но только в часы от 9-00 и до 22–00, как и положено по кодексу. Призрак от моего нетипичного поведения впал в ступор, потом врубился, что изгонять его не будут, и, проникшись ко мне преданностью и уважением, принялся скрашивать мои серые будни своей полупрозрачной тушкой. И вот из-за своей доброты я теперь вечно натыкаюсь в своей квартире на всклокоченного очкарика восемнадцати лет от роду, который сидит за моим ноутом и впустую переводит чай. Кто не знал, духи такое могут! Как? Это вопрос к физикам, я теоретик магии, так что просто принимаю сей факт как данность.
Вот так и живем. Ну а я, как уже сказано, ведьма. Правда, дар мой невелик и ограничивается умением видеть всякую нечисть, но с бабушкиной книгой я все-таки на что-то да гожусь. А так я обычная девушка средних лет и средней внешности, с несложившейся личной жизнью и отсутствием постоянного места работы. "Как так?" — спросите вы. "Да вот так!" — отвечу я. Наколдовать себе всего и много можно только в сказке, а если проделать такое в жизни, то отдать впоследствии придется еще больше. Так что, получив диплом в универе и благополучно спрятав его в тумбочку (папа предложил колбасу на нем резать, но я верю в лучшее), я уже пять лет нахожусь в перманентном поиске работы. Пока что я и работа моей мечты еще не встретились, но я преисполнена оптимизма. Федя? Федя уверен, что я без него так и буду болтаться без дела.
— Ну и чего ты там наискал за ночь? — заинтересовалась я входя в кухню из ванной.
— Спектр поисков велик, — съязвил дух, — а при твоем опыте работы он просто неисчерпаем: от дворника и до модели!
— В модели не пойду, там все через постель, — заулыбалась я.
Попутно провожу раскопки в недрах старенького, но все еще упорно не ломающегося холодильника "Минск". М-да, не густо в его недрах. Вынырнула из своих раскопок с куском сыра в одной руке и сморщенной сосиской в другой; стою, думаю: «Есть или не есть?»… Шекспировский вопрос. Сосиску понюхала и все же решила, что жизнь я люблю больше, чем несварение. Сосиска спикировала в мусорное ведро, зашуршав конфетными обертками.
— Тебя и не возьмут. Разве что в детскую моду, — фыркнул Федя, меряя взглядом мои жалкие полтора метра в прыжке и с кепкой.
— А сам! — не обиделась я.
— Мне можно, я умер, — огрызнулся дух. — Ну вот парочку вакансий отозвались. Референт, продавец, уборщица.
— Да уж, прямо и не знаю, с чего начать, — притворно задумалась я. — Ты с чего посоветуешь?
— С уборщицы, — хохотнул злой полтергейст. — Ты им точно не подойдешь.
— Это почему же? — все еще изучая подозрительно цветущий сыр, вопросила ведьма.
— Ты на пол посмотри. Я уже скоро к нему прилипать буду, — вздохнул призрак. — От тебя скоро домовой уйдет.
— Сема не уйдет. Он меня любит, — отмахнулась я, отправляя сыр следом за сосиской. Дружбу крепкую разбивать низзя. — А в случае чего барабашку и ты с успехом заменяешь.
— Если бы не мы с Семеном, ты бы давно с голоду померла. Или соседей затопила, — Федя все так же не мигая гипнотизировал монитор.
— Вы оба недотепы. Без меня одного самосвал сбил, а другая скоро с голоду помрет, — подал голос домовой из отдушины. — Так что кончайте грызться.
Да, забыла упомянуть, что наша развеселая компания состоит еще из одного неизменного фигуранта. Впрочем, домовой — это персонаж обязательный, так как дом без него попросту существовать не сможет. Семен — это уже упомянутый домовой. Единственное в нашей троице здравомыслящее существо и бесплатная нянька сразу для двух хозяев. Хотя мы для домового скорее парочка бестолковых детишек (с его-то возрастом для него и моя бабушка — подросток), но наличие двух неорганизованных подопечных вместо одного Семена все-таки радует, хотя он и тщательно это скрывает.
— Доброе утро, Сеня, — улыбнулась я. С домовым у нас по большей части полное взаимопонимание. — Чайку?
— С удовольствием, хозяюшка, — прошамкал Семен, слезая с тумбы.
— Я, кстати, тоже здесь живу. И формально я все еще твой хозяин, — обиделся Федя.
Я с нежностью водрузила перед Сеней чашку, всыпала заварку. Чайник бодро забулькал, восседая на голубом цветке газовой конфорки.
— Живу здесь я, а ты являешься, — поправила я.
— Вы еще поплюйтесь. Сразу станет ясно, кто главный, — предложил Семен.