Нечисть в помощь

Снежная Дарья

— Да тебе-то откуда знать? — огрызнулся маг, дернув плечом и скидывая мою ладонь.

Лучше бы он меня ударил. Или в стену швырнул, как статуэтку. Я отшатнулась, словно от пощечины, невольно стискивая футболку на груди, где на мгновение, показалось, сердце перестало биться.

— Да, действительно… откуда… — медленно проговорила я, с трудом выталкивая из себя слова.

По стремительно вытягивающемуся и бледнеющему лицу Криса стало ясно, что он догадался, что ляпнул лишнее, но дожидаться, когда он выдаст что-нибудь еще, я не стала. Резко развернулась на каблуках

и спряталась за первой попавшейся дверью, защелкивая за собой замок.

Суккубы не могут иметь детей. Так что способность подчинять своей воле мужчин передается отнюдь не по наследству. Мы рождаемся в результате проклятия. Сильного, искреннего, наполненного злобой и ненавистью проклятия женщины, обезумевшей от горя. Той, у кого более удачливая представительница прекрасного пола увела любимого человека, без которого невозможно жить. Той, кого бросили с ребенком под сердцем. Только мало кто знает, что проклятие обрушивается не на голову злосчастной конкурентки, а на собственное дитя, наделяя его способностью удержать любого мужчину. Но отнимая кое-что взамен.

Так что — да. Он прав. Откуда мне знать, что значит быть матерью? Я судорожно сглотнула, впиваясь ногтями в ладони. А ну прекратить! У Криса отобрали самого близкого, самого родного и самого беспомощного человечка, потом звонит эта идиотка с какими-то совершенно нелепыми идеями. Естественно, он не в себе, и не глупому, ничего не понимающему в таких делах суккубу лезть с утешениями и строить из себя образец вселенской мудрости. Прекратить плакать, сейчас же!

— Сабрина? — глухо долетело до меня сквозь дерево. — Сабрина, я идиот, прости меня.

Он извиняется, слышишь? Этот непоколебимый и вечно уверенный в своей правоте человек сейчас перед тобой извиняется. Искренне. Да еще и в тот момент, когда чернее полосы в его жизни не придумаешь. Ты же всегда этого хотела. Услышать дурацкое «прости». А ну прекращай рыдать, глупая истеричная девчонка!

— Сабрина, открой дверь…

— Просто уйди, — едва слышно прошептала я, протягивая руку и включая воду в кране на полную мощность, чтобы хоть как-то заглушить вообще все звуки, и, всхлипывая, сползла вниз, утыкаясь лицом в колени.

Дверь сотряс удар, заставивший меня вздрогнуть и еще сильнее сжаться в комок. Слезы безостановочно текли по щекам, остановиться я не могла, как ни хотела. Да и хотела ли?

Но, как ни крути, слезы в моем организме содержались в ограниченном количестве, и суточную, а то и недельную норму я за сегодня уже превысила. Прекратив себя жалеть, я посидела еще пару минут, восстанавливая дыхание, затем тяжело поднялась и плеснула себе в лицо ледяной воды. Слегка полегчало. Даже тупая боль, пульсирующая в висках, чуть отступила. Опираясь на край раковины, я ткнулась лбом в зеркало, постояла так чуть-чуть и решительно вышла из уборной.

Крис, карауливший под дверью, вздрогнул от неожиданности и протянул руку, но настала моя очередь строить из себя недотрогу. Я отшатнулась.

— Саби… — неуверенно начал он. Вот только выслушивать его в мои намерения не входило. Не хочу. Я тоже устала. Хватит на сегодня потрясений.

— Я

домой, — объявила я, не глядя на него, подхватила сумку и вышла из офиса.

Передумала я, едва свернув за угол, однако возвращаться было бы глупо. А потому я просто побрела, не разбирая дороги, куда глаза глядят. Ночная прохлада шаловливо касалась то плеч, то ног, обдувала опухшую физиономию. Я не отдавала себе отчет в том, сколько так шла и о чем думала, пока не наткнулась взглядом на сияющую вывеску бара: «Три поросенка».

Мы бывали здесь с Крисом. Еще когда встречались. Зашли как-то, привлеченные нетипичным для бара названием, и с тех пор то и дело забегали после работы, чтобы забиться в угол, выпить всякий раз что-то новое и долго самозабвенно целоваться на зависть окружающим.

Не знаю, что за черт меня дернул, но я зашла.

Плюхнувшись на стул, я оперлась локтями на барную стойку, а затем и вовсе уронила на нее голову. Зачем, спрашивается? Все равно топить горе в алкоголе нет никакого настроения — я сегодня уже наплавалась.

— Что пить будем? — сурово поинтересовался бармен.

— Воды, — умирающе пробурчала я.

— Здесь тебе бар, а не аквапарк. Или заказывай, или проваливай.

— Тогда колы без виски.

Парень оскорбленно запыхтел, но зазвенел стекляшками, а рядом со мной вдруг раздался негромкий, слегка потусторонний голос:

— А я бы рекомендовала коктейль «Банановое наслаждение». Он отлично бодрит среди ночи.

Я слегка повернула голову, чтобы сквозь пряди волос разглядеть еще одного алкоголика вроде меня. Странного вида девица потягивала через ярко-розовую трубочку нечто явно молочное. Темное каре на удлинение, огромные сиреневые глаза, тонкие запястья с множеством кожаных плетеных и металлических браслетов и такое же обилие безделушек на шее. Она смотрела куда-то в пустоту с отстраненно-мечтательным выражением и, казалось, вообще не принадлежала этому миру.

Бармен поставил передо мной стакан с колой и, получив свою сотню, удалился на другой конец стойки к более прибыльным клиентам.

— Твое здоровье, Сабрина.

Девица чокнулась о мой бокал, на мгновение посмотрев на меня, а затем вернулась к прерванному занятию — изучению пустоты перед глазами.

— Мы знакомы? — изумилась я.

— Я — Мира. Теперь да.

— Мира?

— Мирослава. — Девушка скривилась, полагаю, величать ее полным именем строго не рекомендуется.

— Ты кто такая? — прозвучало, возможно, не слишком приветливо, но Мира на это не обратила никакого внимания.

— Ваш новый предсказатель.

Я подавилась колой и закашлялась, девушка от души похлопала меня по спине.

— И кто же тебя нанял?

— Ты, я полагаю.

Сиреневый взгляд снова устремился на меня, создавая странное ощущение, будто кто-то из нас двоих сумасшедший. Вот только кто именно, я с уверенностью сказать не могла. Должно быть, именно так ощущала себя Алиса, беседуя с Чеширским котом.

— Когда это я успела? — Я озадаченно потерла лоб. У меня на фоне нервных потрясений провалы в памяти?