Нечисть в помощь
Шрифт:
Мужчины недоуменно переглянулись.
— Я не превращусь в… это!
Недоумение сменилось глубокой озадаченностью.
— Я боюсь даже спросить после сегодняшнего утреннего наряда, что тебя может смущать, — осторожно произнес Фей.
— Ха! — Я тряхнула волосами и вскинула голову. — Утром я согласилась примерить роль демона соблазнения, а не крокодила.
— Там что, все так плохо? — ужаснулся Чар и покосился на паренька с сочувствием.
— Это как если бы я попросила тебя напялить розово-желтый клетчатый пиджак, синие треники с полосками по бокам и вытянутыми коленками, камелоты и оранжевую
Оборотень несколько мгновений пялился на меня отсутствующим взглядом, очевидно рисуя в голове описанное, затем содрогнулся всем телом и наградил сочувствующим взглядом и меня.
— Сабрина, — Фей посмотрел на меня жалобно, — можно подумать, хуже не бывало. Мы никому не расскажем, честно-честно! А еще мы тебе мороженое купим.
Я неприступно поджала губы.
— Шоколадное, — продолжал наседать светлый маг, решивший, видимо, сам примерить шкуру демона соблазнения.
Я насупилась и скрестила руки на груди.
— С миндалем… — Готова поспорить, в его голосе прозвучали гипнотические нотки.
Я зажмурилась и помотала головой, но когда знавший меня как облупленную Фей припечатал контрольное — «три порции!», та часть меня, что была отчаянной сладкоежкой, на какие-то мгновения решительным набегом взяла контроль над мозгом и выпалила:
— Ну, хорошо! — Я быстро спохватилась и добавила: — Но у меня будут условия! Во-первых, ты, — я ткнула пальцем в грудь светлого мага, — пойдешь со мной. А во-вторых, ты, — следующий тычок предназначался оборотню, — сейчас покупаешь себе хот-дог, садишься в машину и давишься им, а не хохотом при виде меня.
— Не вопрос! — просиял Чар и испарился так быстро, словно внезапно овладел магическими навыками. Кого-кого, а его никогда не надо было уговаривать лишний раз поесть.
Я со вздохом повернулась к Фею.
— А нам с тобой нужны очки на плюс десять диоптрий, серая юбка-карандаш ниже колен, туфли с квадратным каблуком и блузка с жутким кружевным жабо. И где все это искать — не моя забота!
Когда через полчаса я вышла из кабинки женского туалета в ближайшем торговом центре, Фей посмотрел на меня с ужасом, плавно переходящим в нечто иное, и неуверенно произнес, пряча глаза:
— Может, я тоже пойду… подавлюсь хот-догом?
Я вытаращила на него глаза, и без того увеличенные очками до невероятных размеров, став наверняка похожей на Сейлор-Мун в преклонном возрасте. Нет, Сеньку вовсе не привлекали старые грымзы, и если бы я сняла эти роговые очки вполлица, распустила по плечам волосы, зализанные назад и стянутые в тугой узел на затылке, сменила жабо на блузку с декольте, а кошмарные каблуки-убийцы на очаровательные лодочки, возможно, немало мужчин обернулись бы мне вслед.
Если бы…
Я тяжело вздохнула и зашагала к выходу, стараясь не встречаться взглядом с собственным отражением в витринах.
— Я-то тебе зачем нужен? — внезапно озадачился Фей, когда мы взяли курс на устроившегося на лавочке Сеньку.
— Чтобы Чар ржал в машине в одиночестве, а не с тобой за компанию, — честно призналась я и тут же закричала, замахав рукой так, что жабо заколыхалось на моей груди, словно белый флаг. — Сеня! Сенечка, ты ли это?
Студентик изумленно вскинул голову, озираясь по сторонам, наткнулся
— Ты не узнаешь меня? — Я разочарованно надула губы, отстраняясь, и повернулась в сторону Фея: — Федя, он меня не узнает!
В отличие от меня маг актером оказался никудышным. Он вообще, полагаю, планировал постоять в стороночке, подхихикивая, и никак не ожидал, что ему придется участвовать в активных соблазнительных действиях.
Сообразив, что «Федя» относится очень даже к нему, он испуганно расширил голубые глазенки и недоуменно ими захлопал. Я выпучила глаза, чтобы привести его в чувство. Под диоптриями взгляд получился в четыре раза выразительнее, потому что маг вздрогнул и поспешно пробормотал:
— Что ты, Дусенька, разве такое возможно?
Дусенька?! Ух, ты у меня получишь, поросенок белобрысый!
— Сама удивляюсь. — Я всплеснула руками. — Сенечка, ты и Федора Красногвардовича не узнаешь? Он же твой пятиюродный дядя по материнской линии.
Паренек отчаянно помотал головой, не сводя с меня взгляда, в котором изумление начало переплавляться в незамутненное, искреннее юношеское восхищение, граничащее с мгновенной влюбленностью.
— Ну как же, Сенечка, мы приезжали к вам в гости, когда тебе было десять. Или девять? Или, может быть, шесть?.. Но я тебя сразу узнала, ты ничуть не изменился! — Я уже поняла, что голова у парня при виде идеала отключилась совершенно и я могла говорить сейчас что угодно, до затуманенного разума не добралось бы и половины. — Как же я рада, что мы тебя встретили. Видишь ли, на днях звонил твой отец, приглашал нас в выходные послушать, как ты играешь на баяне и…
Магическое слово «баян» сработало, как ведро холодной воды. Студентик отшатнулся и тряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя оцепенение. Куда более осмысленный взгляд скользнул сначала по мне, потом по Фею, потом снова по мне, задержался на медальоне, проглядывающем между кружев…
— Вы издеваетесь, да? — печально поинтересовался он, глядя на нас, как на предателей. — Вы ведь суккуб, правильно?
Лично мне в этот момент захотелось издать звук, достойный дятла Вуди, и слинять, оставив после себя лишь мультяшные черные завихрения. Так чудесно выстроенный план схлопнулся карточным домиком. До меня только сейчас запоздало дошло то, что должно было дойти до нас всех, когда мы услышали, что шурин Василия Петровича — темный маг (следовательно, велика вероятность, что и его жена тоже). А значит, с магическим миром паренек знаком не понаслышке.
Я виновато пожала плечами и не придумала ничего умнее, чем протянуть руку.
— Сабрина. — Парень неуверенно ее пожал. — А это Олег. Нас нанял ваш отец, чтобы…
— Баян вернуть? — невесело усмехнулся Сеня и тут же насупился. — Я вам все равно не скажу, где он.
— А мы тогда скажем папочке, что семейную реликвию похитили не злобные бандиты, а родной сын, — невозмутимо объявила я, оправляя манжет блузки.
Сеня в МГУ поступил все-таки не по блату, поэтому соображал довольно быстро.