Нечто чудесное
Шрифт:
– Не думаю… – начала та, но герцогиня, поняв, что девушка снова решила отказаться, не преминула пустить в ход все средства.
– Александра, теперь вы Таунсенд и ваше место с нами. Более того, вы клялись выполнять желания мужа, а он настоятельно хотел, чтобы вы делали честь его прославленному имени.
Эти слова попали в цель и нашли отклик в душе девушки. Герцогиня права: она не все потеряла, когда лишилась Джордана. Он дал ей свое имя, и Александра вспомнила, что перед алтарем клялась почитать мужа и повиноваться ему. Джордан, несомненно, хотел бы видеть
Подняв глаза на герцогиню и чувствуя, как переполняется нежностью сердце, девушка прошептала:
– Я все сделаю, как велел он.
– Превосходно, – проворчала герцогиня. Когда Александра отправилась собирать вещи, Энтони откинулся в кресле и насмешливо-вопрошающе уставился на бабушку. В ответ та величественно выпрямилась, пытаясь взглядом поставить Энтони на место. Однако и на этот раз у нее ничего не вышло.
– Скажите мне, – едва сдерживая смех, попросил внук, – с каких это пор у вас возникло столь горячее желание нанимать престарелых слуг?
– Когда я поняла, что это единственный способ удержать Александру, – откровенно ответила герцогиня. – Не позволю этому ребенку прозябать в захолустной деревушке и провести остаток жизни в трауре. Ей едва исполнилось восемнадцать!
Глава 14
Хоторн, наследственное поместье двенадцати поколений Таунсендов, насчитывал пятьдесят тысяч акров лесов, парков, зеленых холмов и плодородных полей. Внушительные ворота из черного кованого железа с гербом Хоторнов преградили путь элегантным дорожным каретам, и привратник в ливрее вышел из каменной сторожки, чтобы распахнуть створки.
Сидевшая подле герцогини Александра неотрывно смотрела в окно на безукоризненно подстриженный бархат газонов, рассеченный подъездной аллеей. По обе стороны от нее росли вековые деревья, простиравшие покрытые густой листвой ветви, словно зонтики, над экипажами. Невзирая на то что Хоторн теперь принадлежал Энтони, Александра не могла не думать о нем как о доме Джордана. Здесь он родился и вырос. Здесь она узнает о муже все, что не успела узнать, пока он был жив. Здесь она будет чувствовать себя ближе к нему.
– Прекраснее Хоторна нет места на свете, – выдохнула она.
– Посмотрим, что вы скажете, когда увидите дом! – улыбнулся Энтони ее детскому восторгу, и по его тону Алекс поняла, что здание должно быть настоящим дворцом. Тем не менее она затаила дыхание, когда за поворотом открылся вид на возвышавшийся в полумиле впереди трехэтажный особняк на фоне невысоких холмов, хрустально-прозрачных голубых речушек и спускавшихся уступами садов. На переднем плане, напротив здания, расстилалось большое озеро; по его спокойной глади скользили белые лебеди, а справа над озером стояла прелестная беседка в классическом греческом стиле с белыми колоннами.
– Это больше чем прекрасно, – прошептала девушка. На пологих ступеньках крыльца выстроилось с полдюжины лакеев. Подавив ощущение того, что ведет себя крайне грубо, Александра, однако, последовала примеру герцогини и прошла мимо слуг с таким лицом, словно тех не существовало.
Человек
Широкая изогнутая мраморная лестница поднималась изящным полукругом из холла на самый верх. Александра и герцогиня взошли по ступенькам в великолепные покои, отделанные в розовых тонах.
После ухода горничной герцогиня обратилась к Алекс:
– Не хотите ли отдохнуть? Вчерашний день оказался нелегким испытанием для всех нас.
Воспоминания о заупокойной службе по Джордану сливались в сознании девушки в бесконечные мгновения боли и нереальности происходящего – зловещий туман, в котором выделялись лишь глаза окружающих, смотревших на нее с каким-то странным любопытством. Александра все это время простояла рядом с герцогиней. На службу приехали овдовевшая мать и младший брат Энтони, худенький хромой мальчик. Было видно, что оба искренне скорбят о Джордане. Полчаса назад их экипаж свернул на дорогу, ведущую к бывшему дому Энтони. Александра сразу же полюбила новых родственников и была рада, что они живут поблизости.
– О, мадам, можно мне вместо отдыха подняться в его комнату? Поймите, я была замужем за Джорданом, но так и не успела по-настоящему его узнать. Он рос в этом доме и жил почти до того дня, когда я его встретила. – Знакомая спазма сжала горло Александры, и она едва договорила неверным, запинающимся голосом:
– Только здесь я смогу действительно понять, каким он был, и это одна из причин, по которой я согласилась поехать с вами.
Необъяснимая и бесконечная нежность наполнила душу герцогини, и она уже подняла руку, чтобы погладить девочку по щеке, но тут же опомнилась и немного высокомерно кивнула.
– Я сейчас же пошлю к вам Гиббонза, старшего лакея.
Гиббонз, подвижный немолодой человек, появился через несколько минут и проводил Александру в хозяйские покои – роскошно обставленные комнаты на втором этаже со стеклянной стеной от пола до потолка, выходившей на парк.
Не успев переступить порог, Александра ощутила мучительно знакомый слабый запах пряного одеколона, тот запах, который запомнился ей, когда она лежала в объятиях Джордана. Боль с новой силой завладела девушкой и свернулась в душе ядовитой змеей. Однако она испытала странное облегчение, словно, придя сюда, впервые уверилась, что ее внезапное, длившееся всего четыре дня замужество не было воображаемым.
Она медленно обвела глазами комнату, не пропустив ничего, от тонкой работы лепнины на потолке до великолепных персидских синих с золотом ковров под ногами. Два массивных камина желтоватого мрамора украшали противоположные концы просторной комнаты, на возвышении стояла огромная кровать под синим с золотом балдахином. Справа от нее, перед камином, Александра заметила два изящных диванчика с шелковой обивкой.
– Мне хотелось бы все получше осмотреть, – пояснила она лакею почтительным шепотом, словно оказалась в святилище.