Нечто прекрасное

Макгвайр Джейми

– Я знаю.

– Тебя может тошнить от меня.

– Это невозможно.

– Ты будешь любить меня вечно?

– Дольше.

Она крепко обнимает меня, издавая удовлетворенный вздох , ради которого я надрываю задницу , потому, что когда она издает его, это делает меня чертовски счастливым. Её ласковый, счастливый вздох был как первый день лета, как будто все было возможно , как будто это было моей суперсилой.

– Шепли! – позвала мама.

Я отстранился и взял Америку за руку, выводя её из своей комнаты в коридор, и ведя в гостиную

на нижнем этаже. Мои родители сидели вместе на их потертом диванчике, держась за руки. Этот предмет мебели был первым, который они когда –то купили вместе, и они отказывались избавиться от него. Остальная часть дома была обставлена современной кожаной мебелью в деревенском стиле, но они проводили большую часть их времени на нижнем этаже, в другом конце по коридору от моей комнаты, на потертой голубой в цветочек ткани их первого любимого диванчика.

– Нам нужно съездить по делам, мам. Мы вернемся к ужину.

– Куда вы едете? – спросила она. Мы с Америкой переглянулись.

– Только что звонила Эбби. Она хотела, чтоб мы ненадолго заехали в квартиру, – сказала Америка.

Они с Эбби были хороши в импровизированной полуправде. Я полагал, что Эбби хорошо научила этому Америку, после того, как она переехала в Уичито. Им пришлось много чего делать тайком, когда они несовершеннолетними осуществляли поездки в Вегас , чтобы Эбби могла сыграть в казино и помочь своему отцу –неудачнику вылезти из долгов.

Папа подался вперед на своем месте.

– Не мог бы ты задержаться на минутку? Нам нужно задать тебе несколько вопросов.

– Я пойду возьму свой кошелек, – сказала Америка, вежливо извиняясь.

Мама улыбнулась, а я нахмурился.

– В чем дело ?

– Присядь, сынок , – сказал папа, похлопывая по перилу кожанного коричневого кресла, стоящего рядом с их диванчиком.

– Она нравится мне, – сказала мама , – Очень , очень нравится. Она уверенная и сильная , и она любит тебя так же сильно, как и ты её.

– Надеюсь, – сказал я.

– Так и есть, – сказала мама с уверенной улыбкой.

– Так… – начал я – Что вам такого нужно сказать , чего вы не могли сказать в её присутствии?

Мои родители посмотрели друг на друга, а затем папа похлопал свободной рукой по маминой коленке.

– Это что –то плохое? – спросил я.

Они всячески старались подобрать слова.

– Хорошо. Насколько плохое?

– Звонил дядя Джим, – сказал папа. – Вчера вечером к нему приезжала полиция, задавали вопросы о Трэвисе. Они думают, что он ответственный за битву в Китон Холле. Тебе что –нибудь об этом известно?

– Ты можешь рассказать нам, – сказала мама.

– Я знаю о бое, – сказал я. – Он был не первым. Но Трэвиса там не было. Вы были рядом, когда я звонил ему. Он был в квартире.

Отец поерзал на месте.

– Сейчас его нет в квартире. Ты не знаешь где он? Эбби тоже пропала.

– Ладно, – просто сказал я. В любом случае, я не хотел отвечать.

Папа видел меня насквозь.

– Где они, сынок?

–

Пап, Трэвис еще не разговаривал с дядей Джимом. Тебе не кажется, что мы сначала должны дать ему шанс?

Папа обдумал это.

– Шепли, ты имеешь что –либо общее с теми боями?

– Я был на некоторых из них. На большинстве из них в этом году.

– Но не на этом, – уточнила мама.

– Нет, мам, я был здесь.

– Мы так и сказали Джиму, – сказал папа. – И то же самое мы скажем полиции, если они спросят.

– Ты никуда не уходил ночью? – спросила мама.

– Нет. Я получил сообщение о бое , но эти выходные были важны для Америки. Я даже не ответил на него.

Мама расслабилась.

– Когда уехал Трэвис? И почему? – спросил папа.

– Пап, – сказала я, пытаясь сохранять терпение , – Дядя Джим расскажет вам все после того, как Трэвис поговорит с ним.

Америка выглянула из –за двери моей комнаты, и я подал ей сигнал, чтоб она присоединилась к нам.

– Нам нужно идти, – сказала она.

Я кивнул.

– Вы вернетесь к ужину? – спросила мама.

– Да , мэм , – сказала Америка.

Я потащил её за собой вверх по лестнице , а затем вывел через входную дверь.

– Я нашла их рейс, – сказала она , когда мы сели в Чарджер. – До него еще два часа.

– Тогда мы должны приехать в Чикаго как раз вовремя.

Америка наклонилась, чтоыб поцеловать меня в щеку.

– У Трэвиса могут быть большие проблемы, не так ли?

– Я сделаю все, чтобы это предотвратить.

– Мы , малыш. Мы сделаем все, чтобы это предотвратить.

Я посмотрел ей в глаза.

Трэвис уже как –то чуть не стоил мне моих отношений с Америкой. Я любил его как брата, но я не буду снова рисковать ими. Я не мог позволить Америке защищать Трэвиса и попасть в неприятности с властями, даже если она этого хотела.

– Мер , я люблю тебя за эти слова, но мне нужно , чтобы ты не участвовала во всем этом.

Она сморщила нос от отвращения.

– Вау.

– Трэвис увлечет за собой много людей , если его арестуют. Я не хочу, чтоб ты была одной из них.

– А ты? Ты будешь одним из них?

– Да, – сказал я , не раздумывая. – Но ты была у моих родителей все выходные. Ты ничего не знаешь. Поняла?

– Шеп …

– Я серьезно, – сказал я непривычно строгим голосом, и она слегка отстранилась. – Пообещай мне.

– Я…не могу обещать тебе этого. Эбби – член семьи. Я сделаю все, чтобы защитить её. Это касается и Трэвиса. Мы все вместе в этом, Шепли. Трэвис сделал бы то же самое для меня или для тебя, и ты это знаешь.

– Это другое.

– Ничуть.

Я наклонился , чтобы поцеловать её чертовски упрямые губы, которые так сильно люблю, и повернул замок зажигания, заводя Чарджер.

– О ни могут просто приехать на твоей машине домой.

– О, нет, – сказала она, выглядывая из окна. – В последний раз, когда я позволила им взять мою машину, они поженились без меня.