Нечто прекрасное

Макгвайр Джейми

– Что? Нет! Это ужасная идея.

Я взял её маленькие ручки в свои.

– Мерик , мы взрослые. Мы можем съехаться, если хотим.

– Мои родители не будут меня поддерживать, если я буду жить с тобой. Они так сказали, Шеп. Они не помогут мне с обучением или книгами и точно не с расходами на проживание. Они думают, это неправильное решение.

– Они неправы.

– Ты говоришь о том, чтобы бросить учебу. Думаю, они правы.

Мое сердцебиение участилось. Это было похоже на начало конца. Если Америка не была заинтересована в том,

чтобы мы съехались, может она потеряла вместе с этим интерес ко мне.

– Выходи за меня, – выпалил я.

Она поморщила нос.

– Что, прости?

– Они не смогут ничего возразить, если мы будем женаты.

– Это не изменит фактов. Мне все еще придется работать, и пострадают мои оценки.

– Я уже говорил тебе. Я буду нас содержать.

– Бросив учебу? Нет. Это глупо, Шеп. Прекрати.

– Если Трэвис и Эбби могут…

– Мы не Трэвис и Эбби. Мы точно не станем жениться, чтобы решить проблему, как это сделали они.

Я почувствовала, как мои вены наполняются злостью, давление заставило вскипеть на лице мою кровь, застилая глаза. Я отошел от нее, сложив руки на голове, желая, чтобы гнев Мэддоксов утих. Волны плескались на побережье, и я слышал, как с одной стороны говорят Трентон и Камилль , с другой Трэвис и Эбби.

Семьи с детьми вместе с молодыми и пожилыми парами начали выходить из своих номеров. Мы были окружены людьми, у которых все было в порядке. Мы с Америкой были вместе дольше, чем Трэвис и Эбби, чем Трент и Камилль. Они были либо женаты, либо помолвлены, а мы с А мерикой даже не могли сделать следующий шаг.

Из –за спины Америка протиснула свои руки под моими , переплетая свои пальцы у моей талии, прижимаясь щекой и грудью к моей спине. Я поднял голову к небу. Я чертовски сильно любил, когда она так делала.

– Нет нужды спешить, милый , – прошептала она. – Все случится. Нам просто нужно быть терпеливыми.

– Тогда не поднимай эту тему за столом.

Она дернулась, пытаясь мотнуть головой, упираясь мне в спину.

Я глубоко выдохнул.

– Черт возьми.

Глава 3

Америка

– Счастливой годовщины тебе, – запела я, протягивая Эбби открытку и маленькую белую коробочку с голубым бантом.

Она посмотрела на часы и потерла глаза.

– Наша первая годовщина мне понравилась гораздо больше.

– Может, потому что я планировала её , мы были в Сент –Томасе, и все было идеально.

Эбби стрельнула глазами.

– Или потому что Трэвис там все –таки присутствовал, – сказала я, стараясь избегать ненависти в голосе. Трэвис много путешествовал по работе, и, хотя казалось, что Эбби понимала, то я точно нет. Он работал личным тренером на полставки после занятий, но в какой –то момент владелец попросил его путешествовать по вопросам продаж или…. Я не была точно уверена. Это гораздо лучше оплачивалось, но это всегда случалось в последнюю минуту, и он никогда не говорил «нет ».

– Не смотри на меня так, Мер. Он сейчас в пути. Он не может ничего поделать, его рейс был задержан.

– Он мог не ездить через полстраны , когда ваша годовщина так скоро. Перестань защищать его. Это раздражает.

– Кого?

– Меня! Единственную, кто должен смотреть, как ты плачешь над своей открыткой в честь годовщины, которую он написал перед отъездом, потому что знал, что была большая вероятность в том, что он пропустит её. Он должен быть здесь!

Эбби фыркнула и вздохнула.

– Он не хотел пропускать её , Мер. Ему плохо от этого. Не делай все еще хуже.

– Отлично, – сказала я. – Но я не оставлю тебя здесь одну. Я останусь, пока он не явится сюда.

Эбби обняла меня, и я опустила подбородок на её плечо, оглядывая мрачную комнату. О на так изменилась с тех пор , как я впервые вошла в дверь в наш первый год. Трэвис настоял , чтобы Эбби обустроила для себя комнату Шепли, когда он съехал вскоре после их свадьбы. Вместо дорожных знаков и постеров с рекламой пива стены были украшены картинами, свадебными фото и семейными фотографиями с Тотошкой. Там было полно ламп, столов и керамических украшений.

Я повернулась, посмотрев на полные холодной еды тарелки на небольшом обеденном столе. Свеча догорела до засохших потеков воска, почти касавшихся обработанного дерева.

– Ужин вкусно пахнет. Я обязательно ему это припомню.

Шепли прислал мне сообщение, и я быстро набрала ответ.

– Шеп ? – спросила Эбби.

– Да. Он думал, я уже дома.

– Как дела?

– Он чистый фрик , Эбби. Как ты думаешь, у нас дела? – сказала я с отвращением.

– Вы все были в бешенстве, когда твои родители сказали, что ты не можешь приехать с ним. Вы оба полтора года хандрили в общаге. Наконец, они сдались, а теперь ты ненавидишь это.

– Я не ненавижу. Я боюсь, что он возненавидит меня.

– Уже почти три года, Мер. Если бы Шепли мог чувствовать к тебе что –либо кроме обожания, сомневаюсь, что возненавидел бы тебя из –за пары грязных носков.

Я притянула колени к груди, почти захотев, чтобы это был он в моих объятьях.

Мне часто было интересно, когда моменты, проведённые рядом с Шепли или в мыслях о нем , перестанут вызывать во мне так много чувств, но с течением времени мои чувства становились только сильнее.

– Мы выпускаемся в следующем году, Эбби. Ты можешь в это поверить?

– Нет. Тогда нам и правда придется быть взрослыми.

– Ты стала взрослой еще в детстве.

– Правда.

– Я все думаю, что он сделает мне предложение.

Эбби вскинула бровь.

– Когда он произносит мое имя по –особенному или мы идём в сказочный ресторан, я думаю, что это случится, но он никогда этого не делает.

– Он предлагал тебе, Мер, помнишь? Ты сказала «нет ». Дважды.

Я вздрогнула, вспоминая то утро на пляже и несколько месяцев спустя, свет от свечей, блестевший в его глазах, домашнюю пасту и огромное разочарование на его лице.