Шрифт:
Пролог
Турецкого вызвал к себе зам генерального прокурора Меркулов. Поздоровался за руку, указал на стул.
— Саша, как всегда, две новости, хорошая и плохая. С какой начнем?
— Как всегда, с плохой… — насторожился Турецкий. — А можно без предисловий?
— Тогда смотри. — Меркулов взял пульт и стал нажимать кнопки, включая телевизор и видеомагнитофон. — Я знаю, телевизор тебе смотреть некогда, но, наверно, знаешь про вчерашнее убийство капитана милиции Анисимова, которое показали в прямом эфире во время телерепортажа о задержании
— Черт знает что… Нет, впервые слышу, — признался Турецкий. — А зачем надо было снимать это задержание?
— Главное, кому? Наверняка и здесь политика, — Меркулов указал на потолок. — Сейчас разворачивается кампания, мол надо срочно поднимать упавший престиж милиции, и все такое. А наши безотвязные телевизионщики рады стараться. Решили в очередной раз показать стране, как бравые менты вяжут криминальных авторитетов, только не в сериалах, а на самом деле. Заранее широко разрекламировали, да так, что все авторитеты попрятались… Они, Саша, ради собственного рейтинга состряпают шоу о смерти своей матери. Вот, началось, сейчас сам все увидишь. Хотели как лучше, а получили, как всегда. В результате вся страна испытала шок…
— Кстати, я-то почему должен об этом знать? — спросил Турецкий подозрительно. — Разве этим должны заниматься мы, а не МУР?
— Разумеется, они, — продолжал официальным тоном Меркулов. — И я уже говорил по этому поводу со Славой Грязновым. Дело они возбудили. Но мы предполагаем, а начальство располагает. Генеральному оборвали телефоны, в том числе звонили и из Кремля. Все действительно в шоке от увиденного. Никому не хочется предвкушать одно, а кушать прямо противоположное. И продвинутая общественность желает знать, как такое могло случиться. А ее доверие к милиции пошатнулось еще больше. Именно этого, помимо гибели своего коллеги, милиция сбежавшему Доронину точно не простит. А если его поймают, то сымитируют попытку побега, так что даже и допросить не успеем.
— У них не заржавеет, — согласился Турецкий. — А вопросы останутся.
— Словом, генеральный сегодня утром приказал возбудить уголовное дело по факту гибели офицера милиции во время исполнения служебных обязанностей. Слава обещал дать в помощь опытных оперов. Генеральный добавил, что если работников правоохранительных органов безнаказанно убивают на глазах миллионов зрителей, то найти преступника — это дело чести не только милиции, но и всех нас. И еще сказал, чтобы я поручил расследование именно тебе, теперь все понял?
— Да понял… — недовольно пробурчал Турецкий, не отрываясь от экрана. — Спасибо за оказанное доверие! Так… А где обещанная хорошая новость?
— А помогать тебе будет наш новый практикант. Впрочем, ты его хорошо знаешь. Дениска Грязнов.
— С чего это вдруг он практикантом заделался? Слушай, а как же его частное детективное агентство «Глория»? Он что, его забросил?
— Оставил на время практики. Оказывается, и ты тоже не все знаешь. А все потому, что не интересуешься, чем живут твои друзья… Стыдно, Саша. Денис-то ведь без отрыва от частного сыска поступил в аспирантуру родного юрфака, год проучился и сейчас будет проходить у нас практику. Слава позвонил мне по этому поводу и попросил пристроить племянника именно к тебе.
— Растут детишки, — кивнул Турецкий. — Особенно чужие. Не заметишь, как тебя на пенсию турнут… Слушай, Костя, а почему Слава мне не звонил? — недоуменно спросил он. — Я бы и сам Дениску с дорогой душой…
— Не знаю, наверно, у тебя, как обычно, занято было, — сухо ответил Меркулов. — Меня же он просил Дениса не жалеть, а гонять его как сидорову козу, проще говоря, сразу втянуть в дело.
— Нет проблем. Вот пусть он этим делом об убийстве офицера милиции и займется.
— Под твоим непосредственным руководством, — добавил Меркулов и встал, давая понять, что разговор окончен.
Часть первая
1
Зимние сумерки уже сгущались, когда к бару «Мессалина» подъехали на «уазике» опоздавшие телевизионщики. Запыхавшаяся Галя Володина, телекорреспондент из программы «Криминал», виновато развела руками: дорожные пробки, будь они неладны. Трудно повышать голос на красивую женщину, и капитан милиции Сергей Анисимов только пожал плечами, глядя, как телевизионщики быстро разматывают свои кабели. И только убедившись, что они готовы, дал сигнал: пошли!
Озябшие оперативники, до этого болтавшие с мужиками возле киоска, где продавали подогретое пиво, к удивлению последних, мигом натянули на лица темные маски с прорезями для глаз и с двух сторон двинулись к бару.
Анисимов первым поднялся на крыльцо. Из приоткрывшейся двери тут же показался официант в форменной курточке, в руке у него была зажженная сигарета, он выжидательно взглянул на капитана.
— Здесь? — негромко спросил Анисимов.
Тот едва заметно кивнул и отошел в сторону, пропуская гостей, после чего сделал глубокую затяжку.
Натянув маску, Анисимов распахнул дверь, едва не сбив с ног пожилую подавальщицу с подносом, полным грязной посуды, который со звоном грохнулся на пол.
Несколько студентов, потягивающих пиво за стойкой, вскочили, а десяток парней со стрижеными затылками, сидевших за сдвинутыми столиками в дальнем углу, лишь лениво повернули головы в сторону ворвавшихся.
Анисимов сразу заметил Дона, он же Вячеслав Доронин, некогда известного авторитета местной группировки, ныне, по слухам, завязавшего. Его огромная фигура возвышалась во главе стола среди братков и девиц, подобранных где-нибудь на Тверской.
— Серега, ты, что ли? — спросил Дон, продолжая обнимать какую-то маруху и присмотревшись к его маске. — Ловишь, что ль, кого?
— Да ищем тут одного… — Анисимов подошел к их столу. — А вы тут киряете, типа, отдыхаете?
— Здорово! — протянул руку Дон. — Тенгиза ждем с его пацанами… Чего-то он опаздывает. Садись, посидим, покалякаем… Да нет тут твоих фраеров! Свои все пацаны…
Но в этот момент браслет наручников защелкнулся на его запястье.
— Ты арестован! — сказал Анисимов и махнул перед лицом Дона бланком с печатью и подписью. — Спокойно, Вячеслав, без лишних телодвижений, ты меня знаешь.