Неделя из семи пятниц
Шрифт:
— После вашего звонка я все думал, а почему, собственно, Анна Родионовна не предупредила меня о вашем визите лично? И знаете, что я тогда сделал?
Подруги молчали.
— И тогда я взял и буквально несколько минут назад позвонил ей домой. И знаете, что мне ответили?
Подруги снова промолчали.
— Трубку взяла Варвара. И она же мне ответила, что мама умерла, — сказал Петр Алексеевич. — А такие шутки не в духе Варвары. Надеюсь, вы, девушки, не будете утверждать, что Анна Родионовна скончалась за тот
— Мы знали, что Анна Родионовна умерла, — кивнула головой Инна. — Но нам показалось, что вам, как ее близкому другу, будет неприятно выслушивать такую новость по телефону. Вот мы и взяли на себя смелость, приехать и рассказать вам эту печальную новость лично.
— Вот как, — видимо успокаиваясь, сказал Петр Алексеевич, но тут же снова затрепыхался: — А откуда же в таком случае у вас взялся мой телефон? Или вам дала его бедная Анечка перед своей смертью?
— Мы взяли его…
— Нам дала его Лида, — брякнула Инна.
— Лида? — казалось, удивился Петр Алексеевич. — Повариха?
— Ну да, — бодро кивнула Инна, с ужасом думая, что она будет отвечать, если сейчас этот въедливый старикашка спросит, откуда у поварихи взялся номер его телефона.
Но Петр Алексеевич не спросил, а почему-то сильно смутился и даже покраснел. Кроме того, он начал бормотать:
— Напрасно, напрасно она дала вам мой номер. Я с ней поговорю. Уверен, что Лида хотела как лучше. Но все же…
Такая реакция подруг заинтриговала. Про Анну Родионовну он что-то не упоминал. И вообще особой печали в связи с известием о ее смерти не выказал. А ведь его телефон был в записной книжке у Анны Родионовны. Но, с другой стороны, услышав про Лиду, очень смутился. Хм… И подруги с интересом посмотрели на Петра Алексеевича. Старичок выглядел очень бодрым. А Лида, насколько помнили подруги, была женщиной одинокой. Так что…
— Вы что, изменяли Анне Родионовне с Лидой? — спросила у Петра Алексеевича бестактная Инна.
Петр Алексеевич покраснел так, что у него даже кончик носа побурел. А уши алели и вовсе словно два маковых цветка. Сначала он отрицательно замотал головой.
— Не отпирайтесь, — сказала Инна. — Лида нам все разболтала. Вы же знаете, какая она любительница поболтать.
Судя по всему, Петр Алексеевич отлично это знал.
— Это было всего несколько раз! — закричал он. — И никак не могло повлиять на нашу многолетнюю дружбу с Анной Родионовной!
— Конечно, — кивнула Инна. — Не могло. А что Анна Родионовна не догадывалась, что вы изменяете ей с Лидой?
— Да не изменял я Ане с Лидой! — закричал Петр Алексеевич. — Мы с Анной Родионовной были только друзьями. Очень старыми и добрыми, но всего лишь друзьями. А Лида… Вы должны меня понять… Я мужчина… И давно вдовец. В общем, Лида… она меня совратила.
— Да, да, — покивала головой Инна. — Конечно, все дело в
— Но я ее и не расстраивал! — закричал сам вконец расстроенный Петр Алексеевич. — Аня ничего не знала о наших отношениях с Лидой.
— Это вы так думаете, — сказала Инна. — А вдруг Лида ей проболталась, и сердце Анны Родионовны не выдержало такого удара?
— Глупости, — отмахнулся Петр Алексеевич. — Даже если бы Аня узнала о моей связи с поварихой, она бы посмеялась. И только. Никогда Аня не стала бы меня ревновать. Я же говорю, мы с ней были лишь друзьями.
— Да, вы это уже говорили, — кивнула Инна. — Три раза за последние две минуты.
— И вообще, сердце Ани было отдано одному-единственному человеку, — сказал Петр Алексеевич. — И увы, этот человек был не я.
— Это был Лев Карпыч? — не удержалась Юлька.
— При чем тут он? — искренне удивился Петр Алексеевич. — Лев Карпыч просто сосед Ани. И все.
— Ну да, ну да, — покивали подруги. — Просто сосед. Конечно…
— Нет, Лев Карпыч тут совсем ни при чем, — уверенно продолжал Петр Алексеевич. — Аня любила совсем другого человека. Своего первого мужа.
— Который в тюрьме? — снова вылезла Юля.
Петр Алексеевич с интересом посмотрел на нее.
— Вам уже рассказали эту историю? — спросил он. — Да, я говорил именно об этом человеке. Только знайте, во всей этой истории про фиолетовый алмаз нет ни слова правды. Аня никогда не стала бы прятать алмаз, словно какая-нибудь кулачиха. А отдала бы драгоценность своей стране, своему народу. Аня была идейным человеком. Для нее личное обогащение никогда не было целью в жизни. Она всегда старалась на благо общества, дела. И за это пользовалась всеобщим уважением и любовью.
— Значит, вы считаете, что никакого алмаза не было? — спросила в лоб Инна. — И все это пустые разговоры?
— Да, — кивнул головой Петр Алексеевич. — И я это утверждаю не только потому, что знаю характер Ани.
— А почему же тогда?
— Во всей истории про фиолетовый алмаз правда лишь то, что Аниного мужа арестовали. А после его ареста у Ани в доме и на рабочем месте неоднократно проводились обыски. Но никакого алмаза, ни уникального фиолетового, ни даже обычного технического, так и не нашли.
— Но за что арестовали мужа Анны Родионовны? — спросила Юля. — Если алмаза не было, то за что его посадили?
— Время было такое, — многозначительно пробормотал Петр Алексеевич. — Неспокойное. Человека могли арестовать, и никто не обязан был давать его родственникам никаких объяснений. Мужа Анны Родионовны, насколько я знаю со слов наших общих знакомых, обвинили в измене Родине. И расстреляли.
— Какой ужас! — воскликнула Юля. — Бедная Анна Родионовна. Она, должно быть, тогда была еще совсем молодой?