Неделя колдовства
Шрифт:
– Что это такое, а?!
– замирающим голосом переспросила Светка, привалившись к Милкиному плечу, отчего они обе чуть было не потеряли равновесие.
– А вот сейчас посмотрим!
– и Милка, закусив губы, решительно сгребла с куска стекла слой горячей земли.
Подружки ахнули. И было отчего: стекло светилось ярким ровным светом, оно даже на взгляд было горячим... от него и дымок шёл, завивался в лунном свете в причудливые узоры-петельки! А под стеклом лежал в ямке набор неких
– Смотри!
– Милка вдруг ухватила Светку за плечо и затрясла подружку изо всех сил, вряд ли понимая, что делает.
– Видишь?! Ты ЭТО видишь?!
Светка стряхнула Милкину руку и вгляделась в кучку вещиц, лежавших в ямке.
– Ключ какой-то, - забормотала она, - камешек белый, камешек чёрный... Я ничего такого не ви...
– Да вот же!
– с этими словами Милка схватила и отбросила в сторону горячее светящееся стекло, и... вытащила из ямки небольшой полотняный мешочек с зелёными завязками. Мешочек раскрылся, и на землю выпало несколько семечек.
– Светка!
– зловещим шёпотом произнесла Милка.
– Это же МОЙ мешочек для семечек! Понимаешь?! МОЙ МЕШОЧЕК!
Светка в сотый раз за эту ночь раскрыла рот и приземлилась с корточек прямо на пятую точку.
– Быть того не может!
– выдохнула она.
– Это он. Точно. Это МОЙ мешочек и МОИ семечки.
– Милка проговорила эти слова резко и отчётливо, и точки в этих коротеньких фразах тоже ясно прозвучали - как стук камешков о камешки.
– Не знаю, каким образом МОЙ мешочек с семечками для Фомки и Хомки попал к Матюшкину-старшему, но это - ОН. Вот такие дела.
– Гм...
– сглотнула Светка и потрясла головой.
– И... что мы теперь будем делать? Со всем этим?
– Обратно засыплем. Но СВОЙ мешочек я заберу!
– и Милка, бережно уложив мешочек в карман, шипя свозь зубы, взялась было за горячее светящееся стекло, которое, к счастью, не разбилось, когда она отбросила его на траву.
– Погоди! А что там ещё лежит?
– Светка, преодолев страх, подползла на коленках поближе к ямке.
– Белый и чёрный камни, как ты и сказала. Ещё...
– Милка всмотрелась я в ямку.
– Да, ключ...
– От чего ключ?
– прошептала Светка.
– Откуда я знаю?
– рассердилась Милка.
– От замка какого-то, наверное! Не мешай! Так... деревяшка. Маленькая. С закруглёнными концами. Палочка оструганная, короче. И... фууууу, гадость - мышиный хвост! Или даже крысиный...
– Милка отшатнулась.
– Закрывай, - быстро сказала Светка, - меня сейчас стошнит!
– Потерпишь, - буркнула Милка.
– Тут ещё бумажка какая-то...
– она очень осторожно, кончиками пальцев, подцепила свернутую в трубочку, как крошечный
– Бр... брит... нет - брют... Амака... кадынь... Ничего не понимаю! Это не по-русски.
– Дай сюда, - Светка уткнулась в бумажку носом. Посопела и выдала: - Эх ты, а ещё "пятёрку" по русскому имеешь и по истории! Это же старославянский язык! Помнишь, нас в музей в прошлом году водили, рукописи старинные показывали, предметы быта древних славян и всякое такое? Это пале... пали... па-ли-а-гра-фия, вот что это такое!
– Светка с гордостью прошептала по складам "научное" слово.
– Точно! Очень похоже, - Милка вновь попыталась разобрать, что написано на старой бумажке, но ничего не получалось: буквы были нацарапаны криво, они налезали друг на друга, да ещё эти значки... как их... а - титлы, - над некоторыми сокращёнными словами... Можно всю голову сломать и не разобрать ни словечка.
– Переписать бы это надо, - пробормотала Милка себе под нос.
– Всё гораздо проще, - снисходительно - и куда только её страх подевался?
– сказала Светка, вытащила из кармана мобильник и несколько раз сфотографировала все их находки, особое внимание уделив светящемуся стеклу и бумажке с загадочными письменами.
– Готово, засыпай всё обратно, - гордо сказала она.
– Голова, - похвалила Милка подружку, вернула бумажку в ямку и, шипя сквозь зубы, уложила сверху горячее стекло. Засыпала землёй, стараясь придать "секретке" прежний вид.
– А вдруг Матюшкин вздумает свою "секретку" проверить?!
– как всегда, некстати всполошилась Светка.
– Нет. Сама знаешь, её не раньше, чем через месяц, проверять можно, - возразила Милка, вставая и дуя на пальцы - обожглась всё-таки, пусть и несильно.
– Так это у детей, а он - взрослый, - в свою очередь, возразила Светка. И вдруг она застыла, словно молнией поражённая: - Мииииилка! А зачем он ВООБЩЕ ночью в парке, в самом глухом его углу...
– тут Светка оглянулась через плечо, и у неё опять зубы заклацали, - з-зачем он т-тайник этот с-сделал, а?! Он, что ли, колдун, Матюшкин этот? Оооооой...
– Никаких колдунов на свете нет, - отрезала Милка, хотя вовсе не была в этом так уж уверена, как, скажем, всего лишь несколько дней тому назад.
– Пошли. Пройдём через парк насквозь, выйдем к воротам гораздо быстрее.
– А ты точно знаешь, куда надо идти?
– с сомнением спросила Светка.
– Я вообще не соображаю, где мы находимся...
– А ты прислушайся, - предложила Милка и застыла на месте.
Светка прислушалась - и через минуту радостно воскликнула:
– Я слышу! Наш родничок вон там журчит!
– и она указала рукой направление.
– Точно, это наш родник, - кивнула Милка.
– Звук идёт слева, значит, берег реки - чуть дальше, тоже слева, а ворота - справа и немного наискосок! Пошли!