Неделя зимы
Шрифт:
— Не беспокойтесь, — сказала Чикки Старр, проследив направление ее встревоженного взгляда. — Это Глория. С ней все в порядке. Она не боится. Да и тот, за кем она, по ее мнению, охотится, наверняка давно сбежал. Она прекрасно найдет дорогу назад. Если хотите, могу вас познакомить. Спускайтесь в кухню, я дам вам кошачий корм, который она обожает. Только не давайте ей больше трех кусочков.
Внизу, в кухне, Чикки отворила боковую дверь и негромко свистнула. Через пару секунд Глория появилась на пороге. Взгляд у нее был заинтересованный. Она обвилась вокруг ног Чикки и вдруг неожиданно плюхнулась на пол, чтобы произвести неотложную процедуру вылизывания задней лапы.
— Три кусочка, — напомнила Чикки, передавая Фреде коробку с кормом. — Не верьте, если она станет утверждать, что можно дать ей больше.
Фреда присела у камина, и Глория тут же прыгнула ей на колени, громко мурлыча в предвкушении лакомства. По одному Фреда скормила ей кусочки сухого корма; Глория с редкой деликатностью брала их у нее с руки. Подкрепившись, она свернулась плотным клубком и немедленно заснула.
«Вот бы, — мечтательно думала Фреда, поглаживая кошку по голове, — просидеть у огня всю неделю, с этим теплым маленьким меховым комочком на коленях!» Никуда не идти, ни с кем не знакомиться, не поддерживать беседу. Она ужасно боялась встречи с остальными гостями.
Чувство это усилилось, когда все постояльцы собрались в кухне Чикки на коктейль перед ужином. Они были довольно приятными людьми, но Фреда, глядя на них, понимала, что у каждого из гостей есть свои секреты. На сердце у нее было тяжело, говорить совсем не хотелось. Может, если она станет помалкивать, ее оставят в покое?
Но к концу ужина все изменилось. Чикки Старр была очень гостеприимна и приветлива; в камине ярко горел огонь, за столом царила доброжелательная и теплая атмосфера, а беседа лилась словно сама собой. Неожиданно для себя Фреда осознала, что разговоры с соседями не доставляют ей никаких неудобств; на некоторое время к ней даже вернулась прежняя радость жизни.
Она разговорилась с симпатичным молодым мужчиной из Швеции, который, как оказалось, интересовался ирландской музыкой. Не успела Фреда опомниться, как уже дала согласие пойти с ним завтра утром в город и поискать хороший музыкальный паб. С соседкой, сидевшей по другую руку, которая оказалась директором школы на пенсии, она завела дискуссию об уровне образованности современной молодежи. Фреда с воодушевлением, удивительным для нее самой, рассказала мисс Хоув об Обществе друзей библиотеки на Финн-роуд и о девушках с их идеей групп для чтения вслух.
Ночью, лежа в постели, она перебирала в голове события прошедшего дня. Потом, повинуясь внезапному импульсу, встала и тихонько приоткрыла дверь. На столике в холле горел ночник; коридор был пуст. Фреда негромко свистнула. Сначала ответа не было, но через секунду до нее донесся слабый стук, а потом быстрый шелест лапок по коридору.
Фреда так и проспала всю ночь с Глорией, свернувшейся клубком у нее под боком. Утром она вышла из Стоун-хауса вместе с Андерсом. Его энтузиазм оказался заразителен; за ланчем она уже хохотала над его историями, а потом растрогалась до слез под звуки ирландской музыки.
Фреда постепенно приходила в себя. За ужином на второй вечер от ее былой скованности не осталось и следа. Правда, она промолчала о своих снах про надвигающуюся бурю. Не было смысла никого предупреждать. Фреда испытала большое облегчение, когда Винни и Лилиан нашли целыми и невредимыми.
На четвертый день Чикки обнаружила Фреду и Глорию, свернувшуюся клубком у девушки на коленях, у камина в комнате мисс Шиди. Глория сладко спала, подергивая во сне розовыми лапками и приглушенно фыркая. Фреда гладила ее шерстку и о чем-то размышляла.
Чикки принесла в комнату поднос с чайником и двумя чашками. Удивленная Фреда смотрела, как она усаживается за столик напротив нее. Глория, пристыженная, спрыгнула на пол, где улеглась на спину, болтая лапами в воздухе и обводя комнату хитрым взглядом.
— Я подумала, вы захотите выпить чаю, — заговорила Чикки. — Глория знает, что ей сюда нельзя, но вы, похоже, стали неразлучны.
Это была правда: Глория теперь ходила за Фредой по пятам. Она сопровождала ее не только в доме, но и на прогулках по саду. Они успели прогуляться к Кармел, восхититься близнецами и были формально представлены двум новоприбывшим уткам: Принцессе и Дружку. Глория пристально рассмотрела их с безопасного расстояния, а потом запрыгнула на забор и принялась озабоченно умываться лапкой.
Чикки рассказала Фреде про мисс Куини: как та спасла Глорию и принесла ее домой в кармане пальто. Риггер решил тогда, что старушка выжила из ума, — собственно, большинство народу в округе думало так про них обеих. «Эта комната, — сказала она, — названа в честь мисс Куини».
— Я не знаю, правда это или нет, — продолжала Чикки, — и я так и не решилась спросить у нее, но ходили слухи, будто какая-то предсказательница, туристка, когда-то нагадала, что все три сестры будут несчастливы в браке. Вот почему они не приняли ни одного предложения…
И тут Фреда рассказала Чикки Старр о своих озарениях, о том, как делилась с другими людьми и всегда жалела об этом, и как решила никогда больше о них не упоминать. Даже если у нее бывали предчувствия, она предпочитала молчать. Ее слова все равно ничего не меняют; люди только раздражаются или злятся в ответ. Скажет она или нет, ей никто не поверит.
Потом она поведала про Марка Мэлоуна — как не захотела обратить внимания на видения, которые подтверждали, что он женат.
Чикки внимательно слушала. Она не судила Фреду: похоже, она не видела ничего удивительного в том, что из-за любви к Марку та не хотела обращать внимания на свои предчувствия.
— Почему вы так боитесь рассказывать про эти видения? — спросила она.
Фреда была готова полюбить Чикки всей душой за то, что та полностью принимала сам факт их существования. Ни на секунду она не попыталась убедить Фреду в том, что это всё игра воображения, фантазии, совпадения.
— Потому что они ничего не приносят, кроме горя.
— Предположим, у вас было бы видение на мой счет. Вы бы мне сказали?
— Не думаю. Нет.
— И позволили бы мне слепо идти вперед? Даже если бы я могла чего-то избежать?