Недетские забавы

Ада Зэль

— Он знает, что ты не позволишь. Поэтому ему будет достаточно фотографий внука, — вздыхаю, — Паш, он в тюрьме. И будет там долго.

Не знаю, что он осознал, но давай не будем устраивать самосуд. Между прочим, он принял тебя. С трудом, но принял.

— Я не просил его принимать меня. Мне от него ничего не нужно, и завод этот. Мы ему Мишурову отдадим, как и договаривались.

— Делай, что хочешь. Я не человек бизнеса, махиной такой руководить точно не буду.

— И сыну нашему это богатство не нужно, — продолжает свою пластинку.

— Хорошо, как скажешь, — я соглашаюсь с ним, знаю, что сейчас он никого не захочет слушать, кроме самого себя.

Подхожу к сыну, протягивая к нему руки. Прикладываюсь губами ко лбу,

оставляя короткие поцелуи на молочной коже. Какой же он все же сладкий.

— Я вас люблю, маленькая, — выпаливает как на духу. Паша редко говорит о своих чувствах, но мне достаточно его действий. Он все делает для нас. Порой даже невозможное.

— И мы тебя, — улыбаюсь.

— Я самый счастливый, — подходит ближе.

— Это точно! — киваю.

— Не знаю, как ты меня терпишь.

— Я не терплю, а люблю! — накрываю губы мужа, но Степка требует к себе внимание.

Смеюсь, а Паша прижимает нас к себе. Мой самый дорогой, сильный мужчина, который не сдался и сделал все возможное и невозможное, чтобы мы стали семьей. Настоящей. Которой не было у нас в детстве.

Конец!