Недоброе солнце
Шрифт:
Вечером, когда я уже переоделась ко сну, в первой комнате опять замигал красный огонек.
Открыв панельку, обнаружила небольшой контейнер, наподобие пластикового. Достав предмет из «почтового лифта», как я его окрестила, примостила ящик на стол и открыла. Внутри оказалась небольшая сфера с дырочками. Изумительная вещь, похожая на хрустальный шар, только из голубого непрозрачного камня с синими и сиреневыми прожилками. Пахла эта штука просто умопомрачительно. Я бы сказала, что это была какая-то смесь ванили с корицей и чего-то терпкого. Может мускат? Не совсем. Что-то другое.
Вынув сферу из упаковки, взяла в обе ладони и плюхнулась в кресло, жадно
Выпавшую из ящика карточку с запиской заметила не сразу. Вернув шар на место, подняла местный аналог бумаги. Там были какие-то валорские закорючки, так что пришлось отправиться за планшетом для перевода. В итоге записка была не менее интересна для меня по содержанию, чем сам подарок:
«Очень хотел извиниться за свою вчерашнюю резкость в той же компании, что присутствовала при инциденте, но вы решили пропустить ужин. Я искренне прошу у вас прощения. К своему стыду я позабыл тот факт, что вы не относитесь к военным и, тем более, незнакомы с субординацией, принятой на «Парадоксе». Это ни в коем случае не извиняет мою грубость. И все же я надеюсь на прощение.
Также прошу принять этот небольшой аромошар. Как знак моего раскаяния. Смесь ароматов направлена на снятие напряжения и способствует хорошему сну. Нарин Коллес».
Сказать, что меня удивил этот поступок и формулировки, будет очень мягко. Не помню, чтобы среди моих знакомых мужчин на Земле кто-то так просто и без всяких «но» признал бы свою ошибку. И поспешил извиниться. В том, что капитан пошел бы на публичные извинения, я почему-то не сомневалась. Думаю, слово у него как алмаз. Прочнее не найдешь.
«Хрустальный шар» я поставила на полочку возле кровати. И правда, расслабляет и успокаивает. Хороший запах. И настроение хорошее.
Утро началось внезапно. На кивер пришло сообщение от Сумудина, никуда не ходить и ждать его. Медик явился за мной через час после предполагаемого завтрака. Весь взъерошенный, немного дерганый и икающий.
– Быстро. Ты сегодня со мной. Ни на шаг-ик! не отходишь.
Доктор схватил за руку, и мы практически побежали. Лифт доставил нас в незнакомый сектор. Двери были темными и металлическими, при открытии стало ясно, что они раза в три толще обычных. Помещение внутри оказалось комнатой с ярким освещением и темными же в цвет дверей стенами. По центру стояла большая колба из непрозрачного стекла кофейного цвета, которую я видела ранее в рабочем отсеке Сумудина. Кроме этого был рабочий стол с управляющей панелью, одна обычная медкапсула и пять кресел. На этом все. Огромная колба занимала почти семьдесят процентов этого небольшого помещения.
– Туда, – Сумудин ткнул пальцем в одно из кресел, потом подхватил из небольшой потайной ниши поднос и протянул мне, это все бегом, не замирая ни на минуту, – у тебя минут пять на завтрак. Ик!
Быстро перекусив тем, что дали, вернула поднос на место и снова села в кресло. Медик бегал вокруг капсулы с каким-то индикатором, посекундно прикладываясь к разным частям стекла. Через несколько минут к нам присоединился очень крепкий валор с красными нашивками на белом комбезе.
– Еще нет? – от дверей спросил он, оглядывая пространство. Задержавшись взглядом на мне, нахмурился. – Что здесь терри делает? Уверен, что ей тут место?
– Не моя идея, должен пони-ик!-мать. Как приказал, так и делаю. Но в целом я "за". Вдруг поможет, – Сумудин бросил свой индикатор на стол и принялся щелкать по экрану. В чем я, предполагаемо, должна помочь, мне, конечно, никто не объяснил.
Валор с красными нашивками занял кресло слева от меня. Еще несколько минут ожидания, и к нам присоединился капитан. Нарин был облачен в очень облегающий черный комбинезон, так плотно обтягивающий тело, что казался латексным и сплошным, как хирургические перчатки. Стоило большого труда удержать глаза на уровне плеч и не начать пересчитывать вожделенные, с первой встречи, кубики пресса. Волосы Нарин собрал в высокий хвост. Зайдя в комнату, валор повернулся к дверям и проделал какие-то манипуляции с панелью управления. Тут же из стены выдвинулись огромные стальные балки, запечатав вход поперечинами. Когда затворы остановились, по кораблю пронесся сигнал тревоги, и раздался громкий голос:
– Ядро запечатано. Ядро запечатано, – видимо настройки, которые мне техник для кивера сделал, помогли адаптировать и ретранслятор для стопроцентного перевода.
Нарин приблизился к колбе и снял обувь, став на пол голыми ступнями.
– Сумудин, все проверил?
– Дай мне три-ик!-секунды анализ закончить. Все, норма, можешь заходить.
Капитан протянул ладонь к темному стеклу, и по поверхности колбы прошла волна. Стекло стало прозрачным, с легким малиновым оттенком. Еще через мгновение в поверхности появилась ниша. Нарин бросил на меня мимолетный взгляд, чуть улыбнулся и шагнул внутрь. Проход закрылся. Капитан повернулся к нам полубоком, лицом к столу. Постояв немого с закрытыми глазами и глубоко дыша, валор вдруг встряхнулся, передернул плечами, открыл глаза и протянул руки к стеклу. Раздался щелчок, яркая вспышка, и свет погас. Через мгновение колба стала наполняться слабо мерцающим белым газом, и я чуть не вскрикнула.
Нарин парил в пространстве за стеклом. Только изменился до неузнаваемости. Немного разведенные в стороны руки с удлинившимися когтями, слегка наклоненная голова и ярко горящие синие глаза. Я точно видела свет, который от них исходил. Рассеиваясь из-за газа, свет ложился на скулы, нос, создавая пугающую маску. Рот был приоткрыт в полуулыбке, демонстрируя клык с моей стороны. Помимо всего этого от основания шеи, частично скрытые парящими волосами стали видны шипы. Они шли вдоль всей спины по линии позвоночника, по хвосту, до самого кончика. Шипы были разной длины и, кажется, соединялись между собой у основания какой-то, то ли перепонкой, то ли мембраной. Как у драконов на древних картинках, честное слово.
Кажется, я немного забыла, что валоры не люди. Совсем. Вот она, наглядная демонстрация. Прямо перед глазами.
– Ядро активировано. Всем эскадрам приготовиться, – голос, который раздался из систем, определенно принадлежал капитану и в то же время был более грозным, резким, со скрипящими механическими отзвуками.
Сумудин плюхнулся в кресло справа от меня, хлопнув по кнопкам. Все три занятых места ожили, фиксируя нас ремнями. Медик сверился с показателями на планшете.
– Сумудин, сколько часов они планируют потратить сегодня на все? – тихо спросил хмурый офицер.
– Палет прогнозирует восемь часов, – очень серьезно отозвался доктор, который на удивление избавился от икоты.
– Напомни-ка мне, сколько времени наш любимый капитан был в подобном состоянии без последствий?
– Шесть часов, мастер, – голос медика был тихий, едва слышимый.
– Скажи мне, что у вас есть отличные идеи на этот счет. Скажи мне, что мой лучший ученик и один из самых одаренных валоров, рожденный за последние сто лет, не умрет сегодня. Я хочу это услышать. Сейчас. Я жду, Сумудин.