Недоброе солнце
Шрифт:
– Сумудин, все проверил?
– Дай мне три-ик!-секунды, анализ закончить. Все, норма, можешь заходить.
Я все же не удержался и бросил взгляд в сторону своей землянки. Красавица. Хорошо, что она рядом. Будет мне немного спокойнее хотя бы за это.
Встряхнулся, передернул плечами, разгоняя напряжение, дотронулся до стекла. Удар тока. Сознание разделилось…
Все шло согласно плану, я чувствовал присутствие Палета и прочную связь с армадой. Казалось, что я везде и в то же мгновение наблюдаю за всем со стороны. Конечно, с разбегу такого не добиться. Все же, почти 40 лет тренировок. И все равно было непросто. В какой-то момент я отвлекся и пропустил
Когда случился первый сбой, я потерял связь с третьей эскадрой. Будто меня просто отрезали от них защитным полем. Сбой длился всего несколько секунд, но поймали его все. И Палет, и мои воины. Эскадру снесло на два градуса в сторону, пока я возвращался к управлению. Никто просто не ожидал. Когда произошло повторное отключение, пилоты были готовы и удержали заданный ранее курс. И Палет ускорил своих ребят. Это было рискованно. Такие долгие бои плохо сказывались как на технике, так и на самих пилотах. Но с другой стороны, если меня утянет, будет хуже. «Медуза» и «Грохот», фрегаты второго типа, начали зажимать кольцо. Все получалось просто отлично. Вот только мне бы еще минут десять.
В одно мгновение я оказался ослепшим и оглохшим. Я не чувствовал ни присутствия Палета, ни своей команды, ни «Парадокса», который большим облаком все время операции маячил за спиной. Не было ничего. После грохота сражений и треска орудий, после боли чужих ран и скрипа сминаемого металла, эта тишина была ужасающей. Я знал, что там мои валоры, что сейчас они почувствовали потерю связей и могут оказаться беззащитными перед воздействием толонцев. Недопустимо оставлять открытые для ментальной связи и воздействия разумы моих воинов! Я их единственный щит. Мне надо вернуться.
Вот только в темноте того пространства, где я оказался, не было ничего. Ни движения, ни единого фотона света, ни малейшего ощущения. Я пытался подавить собственную панику и страх за свою армаду, когда начались изменения. Меня ударило тонкой огненной плетью.
– Нарин! – кажется, я осознал, что у меня есть тело. В области от левого плеча до самого сердца почувствовалась серия микровзрывов. Будто меня попеременно били током в разных местах. Это приводило в чувство. – Нарин! Услышь меня! Нарин, вернись сюда!
Через несколько мгновения я смог осознать себя целиком. Электромагнитные импульсы разносились от сердца во все стороны, запуская нейронные связи. Я почувствовал руки, ноги, хвост и спину, которая раскалывалась от боли. Ничего, главное, что есть чему болеть. И все эти удары тока никак не прекращались. Еще через мгновения я смог открыть глаза и увидел ее. Дарье. Невероятное, лавиноподобное желание разбить стекло и взять ее, закрепить связь, сделать своей.
Потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы вспомнить, где я и что происходит. Миг, и вспышкой вернулась связь с армадой. Мгновенная проверка показала, что за период моего беспамятства мы потеряли только одно судно. Толонцы были слабы и почти уже разбиты, чтобы успеть воспользоваться этой заминкой. «Медуза» и «Грохот» закрыли сектор. Закончили.
Меня принудительно отключили от системы. Как распечатывал Ядро, уже не помню.
Глава 11
Лени
Проснулась я с невероятным, ужасающим чувством голода. Что мне там медик вколол было малоинтересно. Уже давно заметила за судовыми врачами такую вредную привычку вводить то, что считали нужным по собственному решению. На нашей станции, пока мы исследования проводили, доктор тоже любила так делать. Сидишь ты завтракаешь, а тебе раз и инъекция в шею. То ли прививка от лихорадки, то ли витаминный коктейль. Мы даже практически уже и не вздрагивали от таких действий.
Но вот есть хотелось страшно. Я бы с удовольствием сейчас казан жаркого слопала, как наш Пал Петрович иногда готовил. Хотя здесь тоже кормили прилично. Быстренько приняв душ, отправилась в пищевой блок. К моей радости за столом сидел Сумудин с несколькими офицерами. Медик уже поел и просто беседовал с коллегами, потягивая что-то горячее из кружки. Заметив меня, он приветливо помахал рукой.
– Добрый день. Как самочувствие? – опять сияет, как пространственный маяк.
– Ничего. Только голодно очень. Как наши дела? Чем все в итоге закончилось вчера? – я с удовольствием попробовала сегодняшнее блюдо. Замечательное рагу. Горячее, сочное, пряное. То, что надо проглоту в моем лице.
– Все вполне хорошо. Мы достигли тех результатов, на которые рассчитывало командование. Осталась долгая, но менее затратная и опасная часть. Зачистка территории. В этом секторе четыре планеты, из них две пригодны для расположения толонских баз. Так что мы какое-то время будем здесь. Сколько – не знаю. Нарин проснется, тогда будет более понятно.
– Он все еще спит?
– Да, по прогнозу еще часов восемь-девять.
Я никогда не видела войны своими глазами, но моих знаний и образования было достаточно, чтобы понимать – без потерь бои невозможны. В ней нет ни благородства, ни красоты. Только боль, грохот и ужас. Я теперь была частью валорской команды, пусть не обычной, пусть другой расы, но все же. Не спросить я не могла.
– Погибшие?
– Тридцать восемь валор нашего экипажа и двадцать три у «Искры», «Медуза» и «Грохот» потеряли по двенадцать. Они подключились позже, там капитаны с менее развитыми способностями, – также тихо отозвался офицер с красными нашивками, сидящий с нами. – Когда капитан придет в сознание, будет прощальная церемония.
Все немного помолчали, предаваясь грустным мыслям. После завтрака мы с Сумудином прошлись по большому медотсеку, где в шестнадцати капсулах проходили лечение раненые валоры. Мимо капсул бегали работники в голубой форме, сравнивая показатели и устанавливая порядок инъекций. Несколько врачей делали перевязку, видимо повторную, тем, кому не требовалась помощь медицинской системы. Оставшись довольным работой своей команды, старший медик направился в свой кабинет. До нашего прихода там был Тааль. Кивнув нам, мастер покинул комнату. Здесь опять стояла огромная колба темного стекла. Теперь она вызывала во мне крайне негативные ассоциации. Даже передернуло слегка.
– Не надо так реагировать, – спокойно прокомментировал мою реакцию доктор, перекидывая данные с новенького планшета на свой рабочий компьютер, – эта капсула помогает сохранить жизнь моему народу. Конечно, она в какой-то степени – оружие войны. Вот только нам не сдержать мир без оружия. Ты умная, терри, должна понимать. Жизнь – не только цветочки-бантики. Всегда найдется кто-то, кто попытается поставить на колени другого. Мы не нападаем первыми. Толонцы разорили несколько наших колониальных планет, погубили множество моих сородичей. Война идет уже не один десяток лет. И только сейчас у нас появился шанс ее закончить. Мы просто хотим мира, Селена.
Конец ознакомительного фрагмента.