Недомерок. Книга 3
Шрифт:
— Откуда ты это знаешь?
— Я присутствовала при разговоре. Правда, они об этом не знают. У эльфов очень чуткий слух.
— Они что даже полог тишины не поставили?
— Нет. Полог тишины был наложен на всё небольшое здание, в котором и происходил разговор. Они просто не знали, что я внутри.
— Стасу сейчас угрожает опасность?
— А вы, в каком районе города поселились?
— В центральном.
— Тогда нет. Заказчик перебесится или попытается вас достать в диких землях. Убить жителя центрального района безнаказанно невозможно. Поднимут всех и вся, но найдут и убийцу, и заказчика, а дальше казнь. Жители центрального района неприкасаемы. По крайней мере, в Караконе.
— Это хорошо, а вот организатора стоит наказать. Это такой широкоплечий светловолосый мужчина с волевым лицом, который задает много ненужных вопросов и вручает карту победителю?
— Да это он.
— А в чём твой интерес?
— Моего интереса здесь нет. Мне плевать перебьёте вы друг друга, или помиритесь и будете лучшими друзьями. Я выплатила тебе долг. Полагаю, ты не станешь это отрицать?
— Не стану. Информация действительно ценная. Благодарю.
Дальнейший путь мы продолжили молча. Я определённо смягчился, а эльфийка старалась лишний раз не обращаться ко мне с разговорами. Видимо, понимала, что мои обвинения в сторону её расы не беспочвенны. В принципе мне-то она лично ничего не сделала, но и доверять я ей особо не собирался. Будем считать, что мы просто попутчики, а её питание — это гуманитарная помощь нуждающимся.
Ночью я проснулся от того, что ко мне в палатку залетел мелкий камешек. Сначала я хотел спросить, кому в голову пришла эта гениальная идея, но вовремя понял, что раз меня так разбудили, значит, на это есть свои причины. Я очень тихо выбрался из палатки и застал Стаса и эльфийку, смотрящих куда-то в ночь. Я запустил сканер, но ничего не обнаружил.
Как-то так вышло, что ко мне ближе стояла эльфийка, чем Стас, поэтому я её задел и кивком головы спросил «что там?».
— Похоже, Стас обнаружил тонкое место, — прошептала она мне.
— Ну, так, а чего мы стоим?
— Он ещё не уверен в своих ощущениях. Не хочет нас посреди ночи срывать.
— Днём он этого не чувствовал, и смог ощутить это только ночью. Полагаю, нам не стоит дожидаться рассвета.
— Ты прав, собираемся, — ответил Стас и пошёл собирать свою палатку.
Мы с эльфийкой последовали его примеру, и вскоре все втроём шли в одну и ту же сторону, туда, куда всматривался Стас. Мы не задавали ему вопросов, просто шли немного позади него. Он несколько раз останавливался, прислушался к своим ощущениям, но потом снова продолжал идти почти в том же направлении до тех пор, пока не остановился окончательно.
— Всё, — произнес Стас.
— Здесь находится тонкое место? — поинтересовался я.
— Нет, я потерял направление.
Я огляделся вокруг, уже светало.
— Похоже, что это тонкое место открывается только по ночам, и с рассветом исчезает. Нужно запомнить место, где мы находимся и вернуться сюда попозже, когда стемнеет, а сейчас нам нужно торопиться в город.
— Да, пожалуй, ты прав, введи, — согласился Стас, и я повёл их в Каракон.
Как ни странно, но эльфийка при всей своей грациозности и нежности совершенно не жаловалась на тяготы путешествия. А она ходила с нами наравне, постоянно предупреждала об опасности, правда значительно позднее, чем монстров находил я, но, всё же. Складывалось впечатление, что это не изнеженная барышня, а тот, кто привык к подобному образу жизни. Другими словами она явно ходила в рейды и довольно часто.
За всё время нашего путешествия она старалась быть незаметной, но при этом полезной. Не лезла с расспросами, не встревала в разговоры, но если требовалась помощь, она всегда помогала даже в бою с тварями, но по мере приближения к городу она начала нервничать.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил я у эльфийки, имени которой до сих пор не знал. Она не представилась, а мы и не спрашивали.
Эльфийка молча продолжила нарезать круги при этом, поглядывая на солнце, которое уже практически зашло.
— Можно я кое-что для тебя приготовлю, а ты ответишь мне честно, понравилось тебе это или нет? Только нужно чтобы ты ответил честно. Особенно если тебе не понравится. Ты меня не обидишь, наоборот я буду тебе благодарна, — обратилась ко мне девушка.
— Готовь, если для тебя это так важно. Обещаю, что отвечу честно и жалеть тебя не стану. Только предупреждаю сразу, яды на меня не действуют.
— Это ещё лучше. Значит, ты не обвинишь меня в том, что я хотела тебя отравить.
— А вот этого не обещаю. И если ты приготовишь хрень, то может и скажу.
Эльфийка тут же заулыбалась и, закивав головой, ответила:
— Вот так и говори, не жалей меня. Очень тебя прошу. Если будет невкусно так и скажи: «это хрень, и есть это невозможно».
— Договорились.
Эльфийка сбегала за хворостом, сама развела костёр, достала свой эльфийский походный котелок, какие-то свои продукты, часть трав собрала в лесу, причём как я понял по запаху, потому что видно уже практически ничего не было, и приготовила какую-то похлёбку. Совсем чуть-чуть на одну порцию. Затем слила эту порцию в миску и накрыла её.
В котелок налила воды из местного ручья, предварительно попробовав ее, при этом, даже не ополоснув котелок после варева. Затем закинула туда травы, которые остались, после похлёбки добавила туда свои из своей сумки, отломила маленький кусочек лепёшки, которую ела сама, когда мы только познакомились, накрыла его тем же листом что ела сама. При этом этот лист до сих пор не пожух. Видимо использовались специальные эльфийские заклинания для хранения.
— Вот, пробуй. — С надеждой уставилась она, на меня поставив передо мной миску с похлёбкой маленький кусочек лепёшки с листом и взвар трав.
Я открыл миску с похлёбкой и понюхал. Пахло довольно приятно. Я взял в руки ложку и попробовал. Оказалось вкусно. По крайней мере, мне очень понравилось. Я съел несколько ложек, затем взял кусочек хлеба с листом и откусил. Мне казалось, что вкус будет прогорклым, а хлеб сухим, но всё оказалось наоборот. Хлеб был мягким, а лист придавал ему особенный вкус. Тогда я решил запить его травяным взваром. И он оказался просто великолепным. Нет, действительно это было очень вкусно, поэтому я, позабыв об эльфийке, с удовольствием умял все, что она мне предложила, и когда всё закончилось, я, положив миску, произнес: